А вот и русское посольство. Нет-нет, прошу прощения, не русское, а советское. Уберусь-ка от греха подальше на ту сторону улицы, не то сфотографируют, в бумаги занесут — проходил, мол, такой-разэтакий, совсем рядом от советского посольства.
— Что это за район, любезный? — спросил я прохожего.
— Район водохранилища. А тебе куда надо?
— Сам толком не знаю. Где-то в Каваклы работает привратником мой земляк Теджир Али. Точного адреса не знаю, но мне бы только до Каваклы добраться, уж там я его отыщу, один за другим все дома обойду.
— Если тебе в Каваклы, то иди вон в ту сторону.
Я повернул налево. На одной стороне углового дома написано: «Проспект Кеннеди», на другой — «Улица Бюклюм». Я пошел по проспекту Кеннеди.
— Селям алейкюм, любезный.
— Алейкюм селям.
— Скажи-ка, откуда родом будешь?
— Из Акдагмадени-Йозгат.
— А я ищу Теджира Али из-под Сулакчи. Два года тому назад он работал в Эсате, но вот уж около года служит в Каваклы. Не знаешь, случаем, такого?
— Каваклы — большой район. Ты уверен, что он работает на проспекте Кеннеди?
— Совсем даже не уверен. Знаю только, что где-то в Каваклы.
— Ты вот что, иди по правой стороне, пятый дом отсюда называется «Йонджа»[40], его привратник родом из Кырыклы. Может, он знает Теджира Али из Сулакчи.
Спасибо на добром слове. Пошел я по указанному адресу и нашел там Мумина из деревни Кавлак, того же Кырыклынского района, что и наша. Он тоже не знал Теджира Али, но послал меня к Исхану из деревни Кулаксыз, что на полпути к нашей.
Нашел я дом под названием «Айзыт», где тот самый Исхан служил привратником, он выслушал меня и говорит:
— В начале улицы Бюклюм работает некий Али, но Теджир ли его фамилия, не знаю. Он тоже родом из Сулакчи, но мы с ним почти не видимся — дел слишком много, чтоб в гости ходить.
— Как мне дорогу найти?
Он растолковал мне, я легко нашел нужный дом, но Али оказался не тот, кого я искал. И то слава богу, что этот Али знал моего Али.
— Теджир давно здесь не работает. Сейчас он на улице Йешильсеки в районе Чанкая. Ты иди, иди по этой улице, пока не увидишь кафе-кондитерскую, а дальше — колбасную лавку. Следующий дом и есть тот самый, где работает твой земляк. Раньше я сам работал в тех местах, а Теджир здесь. Теперь мы поменялись: я здесь, он там.
Мостовая была забита маршрутными такси, троллейбусами, автобусами, легковыми машинами. Я брел по длинным улицам, из одного конца в другой, поднимался, опускался, ноги уже гудели. Стало темно. До чего ж это тяжко — быть бедняком. До чего тошно чувствовать себя чужим, ненужным. Всякие нехорошие мысли лезли в голову, живот подводило от голода. Примут ли меня по-родственному Али с женой? Если они уже поужинали, то предложат ли мне закусить? Может, купить себе немного хлеба и заправиться? Денег жалко. Их у меня и так не густо. А вдруг я здесь останусь. На что жить буду? Крепись, друг мой Сейдо. Бог поможет. А вот и дом, который я ищу. Мраморные ступеньки ведут к парадному входу. Я нажал кнопку звонка.
Семейство Али было все в сборе, они ели макароны. Али радостно встретил меня, мы обнялись, поцеловались. Гюльджан почтительно поцеловала мне руку. Трое детишек тоже поднялись мне навстречу, поцеловали руку.