Жена Карами подсела с краю, рядом с Бетти-ханым.
— Кушайте, гости дорогие.
— Угощайтесь, пожалуйста, — подпевал ей Карами.
— Пусть первыми начнут гости, а мы потом приступим, — угодничал Пашаджик. — Приятного аппетита!
— Все вы наши гости дорогие, все вместе и начинайте, — отозвалась жена Карами, хотела взглянуть на меня, но так и не решилась, только добавила: — Кушайте, Сейдо-эфенди, пожалуйста.
И мой продажный сын в ответ почтительно прижал обе руки к груди.
— Да будет всегда изобильным ваш стол! Приступайте к еде, а мы — после вас.
Пока они друг перед другом выказывали почтительность, Харпыр-бей начал есть, и супружница его без стеснения брала лучшие куски мяса, заворачивала их в юфку и совала детишкам. Малыши — их было двое, мальчик и девочка, — уплетали за обе щеки. Девочку звали Джейн, мальчика Роджер. Ну и чудные имена у этих американов! У обоих — да простит меня Аллах — глазенки были узкие, волосенки желтые. Недаром говорится: каждой твари родной детеныш кажется пригожим. А мне со стороны видней — некрасивые дети у американов. Сама Бетти-ханым больше на йогурт налегала и детям совала ложку за ложкой.
— Йогурт есть очен гуд, очен хорошо!
Харпыр-бей тоже нахваливал:
— Пиляв очен, очен гуд!
— Кушайте, кушайте, гости дорогие. Вы уж простите, что пиляв получился суховатый, в спешке готовили. Если, иншаллах, останетесь до вечера, мы ягненка прирежем. Гюльсюм, невестушка, принеси виноград!
Огромное блюдо с перемытым сочным виноградом появилось на краю стола. Гости уминали вареные яйца. Харпыр-бей ел пиляв совсем как Баки Ходжа из Чайырлы — набивал полный рот и, давясь, глотал почти непрожеванный. При этом жилы у него на шее напрягались. Если б не запивал йогуртом, то непременно подавился б. Яйца он тоже засовывал в рот целиком.
— Я есть большой любитель деревенские яйца!
— Конечно, конечно, деревенские яйца очен гуд.
— Я есть большой любитель деревенский хлеб тоже!
— Да, деревенский хлеб тоже очен гуд.
— Мы вам в дорогу дадим деревенский хлеб, и яйца дадим. Для Теджира тоже дадим хлеб. Передайте, пожалуйста. Гюльджан, наверно, соскучилась по домашнему хлебу.
— О, ты знай Гюльджан? Бетти очен любить Гюльджан.
— Как же нам ее не знать? Она ведь из нашей деревни, мы даже в родстве с ней состоим.
— Вы, Харпыр-бей, живете в одном доме с Теджиром? — те важным видом спросил Карами.
— Да. В Анкара есть улица Йешильсеки, там есть наш дом. А наш квартир номер десять.
Американские дети все еще жевали пиляв. Видно, вкусный получился. А с чего ему быть невкусным — на чистом масле сготовлен, на бульоне из куропаток. А булгур на пиляв пошел свежего помола. Юфки тоже испечены из муки нового урожая. Детям вкусная еда завсегда в охотку.
Тут жена Харпыра-бея достала из своей сумки большую коробку и, подозвав сноху Карами, протянула коробку ей.
— Ты открой это и угости всех. Здесь, как это по-турецки?.. шекерлеме[58].
— Приготовлено из какао, ванили, банана, — добавил Харпыр, закуривая сигару.
Гюльсюм открыла коробку и стала обносить всех по очереди — Мемишче, Пашаджика, Бага Хамзу, моего Сейдо. Она и ко мне подошла, но я приложил руку к груди: спасибо, мол, не хочется. Ту конфету, что мне причиталась, Гюльсюм дала сторожу Омеру. Угостила она и Невин с Несрин, затем протянула коробку обратно Бетти-ханым.
— Ноу, ноу, — заулыбалась Бетти-ханым. — Ты меня не понимай. Я давать тебе эта коробка насовсем. Это есть мой маленький презент. Ты оставляй конфеты для детей. Это очен гуд для детей.
Гюльсюм непонимающе улыбалась, и тогда вмешался Пашаджик.
— Бери, бери, Гюльсюм, — почти закричал он, — отнеси к себе в комнату. Неужели не понимаешь — Бетти-ханым подарок тебе сделала! До чего ж мы все-таки темные! Ни словечка по-американски не понимаем.
Харпыр-бей подвинул клетку поближе к Карами, поднялся из-за стола:
— Я должен ходить к своя машина. Идем со мной, Сейит, помогать будешь.
Карами головой мотнул сторожу:
— Поди-ка и ты, Омер, с ними, поможешь, если понадобится.
Они втроем спустились во двор. Харпыр-бей открыл автомобиль и с помощью Сейита и Омера достал оттуда большую картонную коробку. Наверх он ее занес сам, без чьей-либо помощи. С трудом опустил коробку на середину стола, который к тому времени успели освободить от посуды и подносов с едой. Медленно, не спеша вскрыл коробку и первым делом достал блестящие прозрачные пакеты, в которые были упакованы женские платья.
— Карами-бей, это есть для твои дочки.