Ах, теснота. Не будь ее, может быть, отпали бы очень многие явления, которые кажутся нам весьма глубокими, загадочными и сложными. Имей каждый студент хоть плохонькую комнату для жилья и занятий, не спи он вповалку со своими однокурсниками обоего пола, — может быть, не было бы истошных разговоров о падении нравов современной молодежи, может быть, модные беллетристы не пожинали бы скандального успеха половых проблем, «черемух» и «лун».
Но жилищный кризис, теснота, скученность еще велики и рассасываются медленно. Надо найти кроме прямых мер еще и косвенные, вспомогательные для борьбы с этим величайшим злом.
У нас в городах есть уже довольно достаточное число клубов, где можно прочесть и прослушать лекцию, сыграть спектакль, посмотреть фильм.
Но у нас отсутствует нечто не менее, а, пожалуй, более важное для устроения и улучшения быта трудящихся.
У нас нет места, где, спасаясь от жилищной тесноты, можно было бы спокойно и приятно посидеть несколько часов, выпить чайку, почитать газетки, отдышаться.
Такое место надо придумать, создать, изобрести…
Изобрести! Некий ученый долгие годы трудился над сооружением придуманной им замечательной машинки, которая соединяла в себе часы и звонок и должна была, по замыслу ее творца, звоном будить людей в любое назначенное время. Но когда машинка была готова, младший сын сказал многодумному изобретателю:
— Папа, ведь это будильник!
Если я буду долго расписывать требуемое учреждение, где можно было бы попить чайку, погреться, почитать и прочее, — сотни тысяч взрослых детей скажут мне басом:
— Дядя, ведь это чайная!
Да, чайная. Старая русская чайная, которую мы начинаем забывать, которую задушила самоновейшая блевотная пивная. Всякую дрянь от старых времен мы в наследство получили, а чайная при передаче наследства куда-то запропала и по сей день. Теперь старуху надо омолодить, оживить, вставить чайную, как необходимейшее звено в цепи культурных учреждений, обслуживающих новый, советский быт.
В нашем «чайном лозунге» нет ничего от истинно русских традиций, от националистической старины. При наличии нужных технических предпосылок, мы повторяем, могли бы спокойно изменить:
— Дайте нам кофейную.
— Дайте нам молочную.
— Дайте нам нарзанную, лимонадную или что-нибудь в этом роде.
И даже:
— Дайте нам винный погребок, — если бы у наших масс была бы, подобно каким-нибудь южным народам, веками выработанная привычка сидеть за стаканом легкого вина и, не перепиваясь, не пьянея, спокойно беседовать о своих делах.
Мы берем за основу чайную, потому что нам ее легче всего без особых сложных приготовлений организовать и поставить по-настоящему. Функции же советской чайной должны в очень многом совпадать с теми функциями, какие имеют на Западе столь широко распространенные там кофейные и отчасти винные погребки.
За границей настоящая буржуазия имеет очень мало общего с кафе. Она проводит свои досуги в особняках, дорогих шантанах и шикарных отелях. Кофейная заполняется демократической массой, от мелкобуржуазного обывателя до бедного студента и пролетария. Есть страны (Франция, Чехословакия, Австрия), где люди наполовину заменяют свои маленькие, тесные квартирки пребыванием в кофейной. Здесь они встречаются с друзьями, ведут все деловые беседы, прочитывают газеты, пишут письма. Студенты круглый год целыми вечерами готовятся в кофейной к экзаменам, готовят письменные работы, делают рисунки. В кофейной за неимением клубов собираются кружки, ведется политическая работа, создаются и раскалываются партии, редактируются газеты, замышляются и пишутся книги. Если в пражской кофейной вы заказываете одну чашку кофе за гривенник, кельнер приносит вам даже без вашей просьбы три-четыре сегодняшних газеты и два даровых стакана воды, для того чтобы вы, выпив кофе, могли запивать водой ваше дальнейшее пребывание. Не может быть и речи о том, чтобы вы, расплатившись, должны были уходить. Вы полный хозяин своего столика на целый вечер, разве только при большой тесноте к вам присоединится еще кто-нибудь.
Но ведь это нам еще в десять раз нужнее. Надо же иметь какую-нибудь отдушину при тесных, скученных общежитиях, при конурах с фанерными перегородками, при еще не искорененной домашней грязи, вони, духоте!
Театр, кино, спортплощадка, клуб — ведь это еще не все. В частности, мне представляется бессмысленной установка нашей нынешней борьбы клуба с пивной. За последнее время клубы наши сильно подтянулись, стали уютнее, получили более жилой и привлекательный вид. Но ведь и самый лучший клуб не сможет конкурировать с пивной, потому что это не конкуренты. Рабочий клуб в нынешней стадии отвечает пока лишь одной человеческой потребности — жажде культуры, образования, совершенствования умственного и физического. Пивная же эксплуатирует другую, не менее коренную, не менее законную потребность— отдохнуть и освежиться от всего, в том числе и от умственного напряжения.
Грязная, уродливая пивная захватила у нас не принадлежащие ей функции общественного центра. Клуб отважно борется с пивной, отчасти успевает, но, по самой природе своей, не сможет победить полностью. Он отопрет пивную до определенной ступени, а дальше остановится. По-настоящему поставит пивную на свое место лишь новая, культурная советская чайная.
Очень многие из работающих в области культуры забывают о самом важном, уподобляясь водовозам, льющим воду в дырявую бочку. Нельзя хлопотать о быте рабочего, упуская из виду его семью!
Рабочий приводит жену и детей в клуб в очень редких случаях. Клуб просто не может вместить всех своих членов вместе с семьями. В пивную брать с собой своих стыдно и противно. А чайная, чистая, опрятная, с назидательно белыми скатертями, с ласковым блеском фаянсовых полоскательниц, с пятью сортами варенья, со свежими фартуками служащих, с легким оживленным гулом посетителей, с ярким светом, с музыкой, с громкоговорителем (радио в чайной гораздо нужнее и уместнее, чем в клубе, где оно всем мешает говорить, а потому большей частью выключено), чайная гостеприимно уместит все семейство, приютит его, успокоит, даст отдохнуть, отдышаться. И рабочая жена, возвращаясь после нескольких часов из чайной, освеженная, взбодренная музыкой, чистотой, обществом, будет иными глазами, глазами своего мужа, смотреть на жизнь.
А студент, рабфаковец, красный командир, приезжий экскурсант, — неужели им, каждый вечер бездомным и неприкаянным, вечно будет предоставлена только перспектива хулиганского галдежа пивнухи? Вечерняя бесприютность, отсутствие угла, где бы культурно приткнуться, — разве это не одна из причин, разъедающих паршами быт рабочей и учащейся молодежи?
Конечно, о, конечно, на пути создания новой, советской чайной немедленно встанут пятьдесят тысяч препятствий. Сведущие люди сейчас же придут и разъяснят, что для чайных нет помещений, нет мебели, нет посуды, нет квалифицированного персонала.
1928
В монастыре
Повелись эти мощные крепостные стены еще от Дмитрия Донского. Возвратясь после Куликовской битвы домой, великий князь всея, Руси заложил здесь, в пятнадцати верстах от Москвы, Николо-Угрешский монастырь как памятник и как подарок богу за победу над татарской ордой. Других видов капитального строительства в то время не имелось, зато обители божьи строились так основательно, как нашим жилстроительным кооперативам и не мечтать.