Новая газетная волна кинулась из городов вдогонку за миллионами отдыхающих. Она осела здесь бумажной пеной вдоль берега. Многостраничные воскресные номера. Сегодня очень мало о Гитлере и о составе нового правительства. Репортеры и передовики, обозреватели и фельетонисты по-праздничному стрекочут, кружат, машут крылышками над отдыхающим читателем. Они колышут мечту о здоровье, о красоте, о возврате утраченных германским народом сил. Немцев побили на всемирной олимпиаде — вы подумайте только! А тут еще доктор Брахт со своим декретом о нравственности. Запрещает короткие купальные костюмы.
Вся германская печать сурово спорит с имперским комиссаром Пруссии доктором Брахтом по поводу его декрета. Весьма запальчив «Форвертс»: не в сюртуках же купаться! При Зеверинге ничего подобного не было. Вот вам плоды ухода социал-демократов от власти!
Спор о длине купальных костюмов отнял в воскресных газетах много места. Остальные столбцы густо прослоены документальным материалом об Оказе.
Вы не знаете, что такое Оказа? Как не стыдно! В Германии каждый гимназист, достигший переходного возраста, вполне осведомлен по этому предмету. О старших нечего и говорить.
«С доисторических времен и по сей день человечество лелеяло мечту о вечной молодости. Еще древние народы были поглощены поисками целебных трав и животных препаратов для длительного сохранения половой силы человека. Орех «кола»
служил диким народам в качестве возбуждающего средства. В древней Индии для восстановления утраченных старцами сил принимались как лекарство семенники тигров-самцов…»
Автор массовой брошюры об Оказе подымается на вершины социально-экономических утверждений. Он скорбит у бездны, в которую повергнута несчастная Германия.
«Сейчас, когда мы прошли через ад инфляции и дефляции, когда мы вошли в мировой хозяйственный кризис, страдания народа стали неслыханными. Сейчас абсолютно потентный человек является исключением, а относительно или вполне импотентный — правилом!»
Этот неизвестный автор — едва ли не самый читаемый сейчас в Германии. Его строки размножены в миллионах экземпляров, они кричат с журнальных и газетных страниц, они горят неоновым светом на крышах, они повторяются тысячами аптекарей и миллионами просто людей. И, как торжественный призыв праздничной литургии, звучат заключительные слова:
«Кто хочет сохранить юношескую мощь, кто хочет наверстать потерянное, кто быстро устает и не может долго держаться, тот пусть принимает Оказу!»
Надо глотать красивые, серебряного цвета таблетки по два раза в день. Как уверяют врачи в брошюре об Оказе, желанная мощь возвращается усталому, бессильному человеку иногда даже через три дня. Но это очень и очень редко. Самый маленький пакет Оказы содержит пятьдесят таблеток. Таких пакетов рекомендуется повторить шесть. Если чуда не произойдет, в этом случае брошюра рекомендует повторить весь курс сначала…
Но ведь чудо уже произошло. Отличный рекламный аппарат заставил громадную культурную страну передавать из уст в уста название дрянных жульнических пилюль. Усовершенствованный насос выкачивает миллионы марок — последние гроши измочаленного рабочего, мечтающего в серебряных таблетках заглотнуть обратно свои истраченные силы.
Воскресный день к концу — стада людей спешат обратно в каменные бастионы своего рабства. Передышка кончилась — была ли она сегодня вообще?.. Опять завертелась трескучая газетная мельница. Гитлер успел состряпать новое интервью с самим собой. Что его заботит теперь, — это единство его партии и возрастающая угроза коммунизма. Вот куда надо бросить теперь всю энергию! Он заверяет, что и не думал огорчаться неудачей переговоров с президентом. Правительственные круги заверяют, что и они не огорчаются… Выдающий себя за тигра фашистский козел еще не освежил, как в древней Индии, своей мужественностью увядших управителей.
А управляемые — они встречают новую неделю с тем, с чем кончили предыдущую, и позапрошлую, и много, много других недель…
2
Елка зажглась, она горит. Она не горит, она светит холодной белой гроздью восемнадцати огней. Огни — это и есть елка, потому что сама елка, хотя и существует, хотя и крепко приделана чугунной штангой к бетонной тумбе, — она не видна в черной и пустой темноте.
Елка горит белыми огнями на безлюдной площади. Никого нет вокруг елки, да и придет ли в голову самому одинокому, самому бездомному из множества одиноких и бездомных людей громадного города стоять здесь, у мертвого почерневшего дерева в талой луже на мостовой и глядеть — на что?
Елку зажгла полиция. Власти приказали раздобыть елки, поставить на площадях и оборудовать каждое дерево восемнадцатью электрическими лампочками, укрепленными на ветвях. Полиция исполнила. Об этом писали и газеты, отмечая заботы правительственных и муниципальных органов о наступающем празднике рождества.
Забот много, никогда со времени войны не был так тревожен конец года, никогда не была так сумрачна и тяжела зима, никогда так не хотелось семидесяти миллионам усталых, перенапряженных, полуголодных людей забыться и отдохнуть душой хоть на один день, на один вечер. Никогда это не было так трудно.
Полтора месяца трубили газеты и радио о том, что святки должны принести и принесут большое оживление в торговлю, в промышленность, что рождественские заказы сократят безработицу и поправят дела мелкого торговца. Купить подарок к празднику своим детям, жене, друзьям, самому себе, поддержать предпраздничную конъюнктуру — это было объявлено национальным долгом каждого немца. Кто не покупает, тот саботирует, тот потихоньку подрывает Третью империю.
Фабрики, мастерские, типографии, ювелирные, картонажные, кондитерские и белошвейные заведения наготовили горы всяческого добра, расставили в витринах и на прилавках, раскричали в плакатах, рекламах, в летучках. Чтобы публике легче было покупать, разрешили торговлю в последний воскресный день перед рождеством. Чтобы публике труднее было удержать при себе получку, закрыли сберегательные кассы и банки за два дня до праздника.
Подарки на елки все те же, что и в прошлые годы. Только с патриотической начинкой.
Рождественский дед из ваты имеет по животу надпись: «Германия, пробудись!» На кольцах, на фуфайках, на подушках, на зеркалах, на пудреницах, на сигарных коробках, на джемперах вышиты, выгравированы, вышлифованы, вычеканены свастики всевозможных размеров и строго установленного образца.
Игрушечные лавки предлагают сложные наборы оловянных штурмовиков, вооруженных пулеметиками, броневичками, бомбовозиками, крепостными пушечками, миноносочками и крохотными танками, на любую цену.
Есть и новинки специально к рождеству этого года. Штурмовой кинжал с надписью «Кровь и честь» разрешен в уменьшенной модели также и для гитлеровского союза молодежи. Его усиленно рекламируют в качестве достойного родительского подарка к светлому празднику мира и любви.
Очень занятны большие, коленкоровые и шагреневые, смотря по цене, папки с тисненой надписью золотом: «Кто моя прабабушка?» Каждая такая папка содержит несколько листов отличной пергаментной бумаги с готовыми отпечатанными анкетными вопросами о происхождении хозяина дома, его супруги и чад. Особый кармашек из голубого картона приспособлен для оправдательных документов, метрик, справок и выписок. Надо тщательным почерком заполнить все графы анкеты, вложить документы в кармашек и тогда положить папку на видном месте, чтобы гости, приходя, могли вместо устарелого семейного альбома с безответственными фотографиями дедушек и кузин знакомиться с точными данными происхождения своих хозяев.