Жил я в большом, изрядно обездоленном красивом селе Благовещенье на берегу Бугского лимана. Любил часами сидеть на берегу. Наблюдать рыбацкие шаланды с разноцветными чинеными парусами. Рыбаки добывали свой нелегкий хлеб.
В тот год я был по-настоящему одинок, работал токарем на машинотракторной станции (МТС) и жил впроголодь, как все. Дорога из села в Николаев проходила по большому старому фруктовому саду. Сад был так запущен, что мне ни разу не удалось найти ни одного яблока, хотя бы упавшего на землю. Сад был бесплодным.
Подобный разор сёл юга я наблюдал и в станицах Северного Кавказа. На Ставрополье есть село Киевка. Жил-был я там в 1960 году. На вопрос: почему добротное школьное здание одиноко стоит в степи за два километра, жители отвечали: «Школа стояла в центре села. Но село стало маленьким после коллективизации и расказачивания земледельцев в тридцатых годах».
В зиму 1935—36 годов я прошел допризывную армейскую подготовку на сборах. Следующий год для меня был призывным. Опять предстояла перемена места жительства. И опять я это переживал не беззаботно и легко, но бодро и стойко.
Какой была тогда молодежь призывного возраста?
В тридцатые годы идеологическая и политическая пропаганда усиленно и успешно прививала патриотические чувства, нас убеждали во враждебном противоборстве мировых политических систем, говорили о возможных военных конфликтах мирового значения.
Задача наращивания военной мощи и готовности к войне была главным направлением государственной политики.
Молодежь легко и искренно воспринимала патриотические настроения, обретая гражданскую гордость. Она активно, добровольно отзывалась на все мероприятия, которые проводило очень популярное и деятельное общество «Осоавиахим».
Это в его программах и структурах возникала идея шефства комсомола над военно-морским флотом, создавались авиа-клубы, подготовившие к началу войны тысячи летчиков, парашютистов, радистов-связистов, спортсменов конников, медицинских сестер.
Обладатели значков «Ворошиловский стрелок», «Готов к труду и обороне» высоко оценивались армейскими командирами. Это тоже были воспитанники «Осоавиахима». Они стали большим резервом военного лихолетья.
Этот патриотический общественный настрой отразился в содержании и формах музыкального песенного искусства.
Могу без усилий назвать десятки маршей и песен, прославлявших роды войск и воинские профессии.
А как обильно они пополнились фронтовой, окопной лирикой, скорбной, печальной в начале и победной мажорной в конце войны!
Эти мелодии и тексты тоже были положительным резервом того времени.
Я горд тем, что был признанным запевалой в курсантском строю. Пел много, делал это охотно.
Пой больше, чаще, мой дорогой читатель, и у тебя убавится поводов злобно ворчать и ругаться.
Воинская повинность, ее исполнение даже в мирное время – факт значительный в жизни мужчин. В военное время – исключительный.
Применительно к себе скажу: в ту пору, в 1936 году, молодежь призывного возраста была с коллективистским сознанием. И я был призван и зачислен в группу курсантов школы младших командиров полка горной артиллерии с конной тягой. Такой род войск обязывал знать программу кавалерии и артиллерии. Наши орудия при необходимости брались на седельные вьюки коней.
Артиллерийское орудие калибра 76 мм (3 дюйма), с укороченным стволом, «системы Шнейдера», легко и быстро разбиралось на шесть частей, которые крепились на немного измененные конские седла (ствол, муфта, противооткатный механизм, лафет, щит и боевая ось с колесами). Зарядный передок со снарядами крепился еще на 4 седельных вьюка. Всего требовалось 10 коней вьючных или в упряжке при движении на колесах. И строевые лошади для командиров. Это уставной штат того времени на одно орудие.
Дивизия была новая, артиллерийский полк модернизировался на горный, и лошади поступали из «ремонта», то есть необъезженные, или прямо степные, табунные.
Много труда нужно употребить, чтобы подготовить, выездить орудийную «шестерку», вьючную лошадь и строевого коня. В теории и практике артиллерийского вооружения, ведения огня также требовалось немало знаний и умения работать со средствами связи, телефоном, радио, необходимо было проводить топографическую и приборную подготовку данных для стрельбы из орудий и управления огнем. Это было не только трудно, но и интересно. Дивизия и приданные ей другие воинские части базировались во вновь построенном военном городке в хороших специализированных помещениях, в спальнях с кроватями в одном уровне.
Было это возле города Кандалакша, в Карелии.