А смерть продолжала стращать его:
— Нельзя было утаивать.
И тогда слезы перестали катиться из его глаз, ведь он не плакал с того времени, как бегал в одной рубашонке. И старик спокойно ответил:
— Взять на себя? Ладно, я беру все на себя. Но тогда скажи — что именно? Что?! И почему, и как?
Но смерть словно онемела. И тогда он сказал:
— Я имею право забыть и имею право помнить, могу рассказать и могу умолчать. А то, что я умираю, — несправедливо. Твоя сила — неправедная. Если бы я знал заклинание против тебя — я бы его произнес!
— Скажи, что твоя внучка была права, — ухмыляется воронкообразным ртом смерть, ощутив новый прилив сил.
Он пожимает плечами.
После Нового года, закончив разлив вина, старик выходит к опустевшему озеру, к молу. Глаза его слезятся от яркого света, словно у старого пса. Тыльной стороной ладони он смахивает слезы, чтобы как следует увидеть вздыбленный серебристо-зеленый лед, синеву далеких гор и мертвый камыш: этот мертвый камыш вызывает в его памяти цвет прогретого солнечными лучами меда.
Он долго неподвижно стоит на молу, затем медленно поворачивает, готовясь взобраться на гору. Он знает, что уже никогда больше не спустится вниз.
Дорога, ведущая в гору, скользкая. Ночью ее покрыл гололед. Старик и представить себе не мог, что к полудню проглянет такое яркое солнце. И что образовавшийся от дождя и тумана иней толстой ледяной слюдой покроет ветки, деревья, траву.
На полпути он останавливается на холме и обращает лицо к солнцу. Рядом — заросли боярышника и ореховых кустов, дальше — виноградники и яблони. Все блестит, переливается от яркого солнечного света и быстро тает.
Перевод С. Фадеева.
СОЗИДАТЕЛИ МОСТА
Роман-эссе
Sightseeing[15]
Вы со вчерашнего дня в Будапеште, так что кое-какое впечатление о городе у вас уже сложилось; мы только что побывали на горе Геллерт, вы часто щелкали там фотоаппаратом. Надеюсь, ваши снимки Дуная и Будайских гор получатся удачными…
Ага, значит, вы заметили, что девушки у нас красивые, юноши — здоровые, а пенсионеры мирно греются на солнышке? И следы бомбежек и артобстрелов сфотографировали, запечатлели груды развалин и разбитый снарядами королевский дворец?
Говорите, пленка у вас цветная? Позвольте взглянуть на ваш аппарат… Превосходный: очень легкий и, насколько я могу судить, несложный в обращении.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
У нас?.. Да, в Венгрии тоже есть великолепная оптическая аппаратура. Да и приборы Цейсса-Иены у нас не редки: в обмен на яблоки «джонатан» мы приобретаем съемочную аппаратуру, подобно тому как продаем за границу автобусы, а покупаем автомобили. Вчера мы совершили путешествие на Балатон в автобусе «икарус», а среди марок частных машин можно увидеть не только «шкоду» или «москвич», «вартбург» или «варшаву», но и прославленный «мерседес».
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Цветную пленку на личные нужды? О нет, этого мы пока еще не достигли. И у многих ваших фотолюбителей есть такие аппараты?
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Прошу прощения, я не интервьюер, а всего лишь гид. Буду счастлив, если вы останетесь довольны увиденным в Будапеште.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вы и не собираетесь заезжать в гостиницу? Как вам будет угодно. Тогда я посоветовал бы пересесть на переднее сиденье. Вскоре вам представится возможность сделать такие снимки, которыми не могут похвастаться даже наши собственные фоторепортеры. Вероятно, они упустили из виду, не заметили или же не дали себе труда заметить такую возможность. Кстати сказать, мы следуем сейчас по маршруту 1-го автобуса, которым я обычно езжу.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Вы находите, что это не слишком-то удобно? Ничего не поделаешь, автобус он и есть автобус… Конечная остановка его — у Музея изобразительных искусств. Там собрано немало шедевров, в особенности хороши испанцы — Гойя и Эль Греко. Есть даже подлинный Леонардо: небольшая конная статуя, — ее вам непременно стоило бы посмотреть. Не много найдется произведений, которые бы с такой убедительностью доказывали, что монументальность отнюдь не зависит от размеров.