Г л е м б а й. Ничью честь нельзя задевать, если нет доказательств!
Л е о н е. Если тебе недостаточно того, что тебе говорят, что твоя жена проводит ночи в комнате священника, мне это в конце концов безразлично. Для правосудия существуют не только доказательства, но и подозрения; я не юрист, но настолько знаком с правом! Относительно смерти Алисы тоже не было юридических доказательств, а все говорило за то, что она утопилась, — не потому, что были доказательства, а из-за подозрений!
Г л е м б а й. Каких подозрений?
Л е о н е. Алиса утопилась в Купе, когда была в гостях у тети Зигмунтович на Горянщине. В лодке нашли ее альбом, ее шляпу, ее зонтик — значит, Алиса бросилась в воду одетая, она не купалась, как вы потом раструбили через свою продажную печать! Алиса была первоклассной пловчихой! Почему она утонула? Просто случайно? Лодка не перевернулась. Алиса утопилась, подозревая…
Г л е м б а й. Ничего не понимаю!
Л е о н е. Изволь! Прошло одиннадцать лет, как мы похоронили Алису! Я тогда был последний раз дома. Одиннадцать лет тебе не приходило в голову спросить себя: а почему, собственно, моя двадцатилетняя дочь бросилась в реку?
Г л е м б а й. Все это было в ее фантазерской даниэллиевской крови. Ваша мать тоже первый раз покушалась на самоубийство в семнадцать лет. Очевидно, это случилось без всякого серьезного повода!
Л е о н е. Фантазерская даниэллиевская кровь! Это случилось, дорогой мой, потому, что Алиса узнала, что молодой Зигмунтович спит с твоей госпожой баронессой. Алиса была по-детски влюблена в молодого Зигмунтовича! Она, наивная, утопилась, не имея никаких юридических доказательств, только подозревая!
Г л е м б а й (будто отгоняя от себя призраки). Das alles sind Hirngespinste![308]
Л е о н е. Старая Зигмунтович нашла в бумагах Алисы черновик ее прощального письма; этот листок без даты, исписанный карандашом, где-то хранится у меня в Э-ле-Бэне. В этом письме нет ничего юридически убедительного. Накануне самоубийства она случайно увидела, как молодой Зигмунтович ночью входил в комнату баронессы.
Пауза. Отдаленный раскат грома. Последние молнии. Ветер. Гроза постепенно удаляется.
Г л е м б а й. Почему ты не сказал мне все это тогда?
Л е о н е. Не имело смысла, как не имеет и сейчас. Эта женщина так околдовала тебя, что все слова перед ней бессильны. Извини, пожалуйста, я не считаю себя вправе давать тебе советы, но все-таки я думаю, что эта женщина — твой злой рок.
Г л е м б а й (торжественно, с пафосом, вспоминая о золотом прошлом). День, когда я узнал эту женщину, был счастливейшим днем моей жизни!
Л е о н е (глухо, будто говоря самому себе). Я узнал эту женщину в то зимнее утро, когда отравилась мама. Мама лежала мертвая, а она пришла с большим букетом пармских фиалок и мальтийским пинчером Фифи. Какая утонченность! С мальтийским пинчером на руках прийти взглянуть на свою мертвую соперницу! Кстати, о маминой смерти. Что ты о ней думаешь? У нее были доказательства или она отравилась, подозревая обман?
Г л е м б а й. Что ты имеешь в виду?
Л е о н е. Были ли в руках мамы какие-либо юридические доказательства того, что ты жил с этой женщиной, или она это решила исключительно на основании подозрений?
Г л е м б а й (по-старчески тяжело подымается и идет к окну, две-три секунды вглядывается в темноту, барабаня пальцами по стеклу, затем устало возвращается). Ужасный ты человек!
Л е о н е. Да, я ужасный человек, а госпожа баронесса — символ чистого и возвышенного Счастья. Как сейчас, вижу ее стоящей со своим Фифи над мертвой мамой. Она читала «Pater noster»[309]. Не дошла она и до «et ne nos inducas in tentationem»[310], как рассеянно перекрестилась, повернулась и пошла в нашу старую гостиную. Там она остановилась над кирманским ковром, нагнулась и пощупала — каков он! Ты помнишь этот ковер? Я на нем ребенком играл в «тысячу и одну ночь». Его аквамариновый отлив я называл снегом! Эту мою «тысячу и одну ночь», наш старый кирманский ковер, она приказала в тот же день перенести на свою виллу «Над Липой». Среди груды дорогих тебризских и хорасанских ковров, которыми ты ее задаривал, она подумала только о том, как бы в тот же день перетащить к себе и этот. Auch eine edle Weltanschauung![311]
Г л е м б а й. Das alles sind Hirngespinste![312] Ты рано или поздно кончишь в сумасшедшем доме!
Л е о н е. Я уже много лет слышу, что я неуравновешен, что я кончу в сумасшедшем доме. С тем, что я попаду в сумасшедший дом, мамина смерть не имеет ни малейшей связи. Моя мать отравилась во время скандала с этой авантюристкой, а через семь лет, на похоронах Алисы, я увидел скроенную из маминого палантина попонку на собачке. Собачка этой дамы была покрыта мехом, принадлежавшим моей матери!