Входит Ш а р л о т т а, баронесса К а с т е л л и - Г л е м б а й. В трауре. Бледна и изысканна, с огромным букетом белых роз. Нервна и тиха. Идет в альков, кладет розы в ногах покойника и остается стоять в молчаливой задумчивости. Затем, нервно перекрестившись, подходит к столу.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и (скорбно, с достоинством). Простите меня, дорогая Ангелика, не обижайтесь, но я так растеряна, у меня так болит голова, что я просто не сознаю, где я. Уже три раза забывала, что мне нужно. Окажите мне услугу, пойдите наверх, у меня Анита, она ищет черный галстук для фрака. Нигде нет этого черного галстука, und diese hier ist schrecklich![412] И пусть Анита принесет лакированные ботинки, скажите ей, пожалуйста, дорогая Ангелика. Я вам буду так благодарна! Seien Sie bitte so liebenswürdig![413]
А н г е л и к а. С удовольствием, дорогая Шарлотта! Sofort, bitte![414] (Уходит.)
Баронесса Кастелли подходит к покойнику, поправляет что-то около подсвечника, снимает нагар никелированными ножницами и остается у постели, глядя на Глембая. Леоне, не отрываясь, смотрит на нее с большим любопытством. Баронесса Кастелли возвращается с ножницами в руках к столу, за которым сидит Леоне. До конца сцены баронесса Кастелли сохраняет спокойное достоинство. Ее голос звучит сентиментально-надломленно.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и. Я знаю, вы меня ненавидите. Я сейчас почувствовала каждую вашу мысль. Я знаю, когда я стояла над Глембаем, вы думали: семнадцать лет назад, когда здесь, на этом самом месте, лежала ваша покойная мать, я вошла, как и сегодня, а вы сидели на том же месте, где и сейчас.
Л е о н е. Да! И вы принесли букет пармских фиалок и держали на руках свою мальтийскую собачку. Сейчас собачки нет, в этом вся разница. Тогда вы стали законной госпожой Глембай, а теперь вы — законная вдова Глембай. Если вам кто-нибудь желает счастья, он мог бы вас поздравить. Главу с Глембаем вы счастливо закончили. Das Triester Palais haben Sie sich gesichert, und das Testament ist glücklich verschwunden![415] Если что и останется от семи миллионов пассива — будет поделено между законными наследниками.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и. Насколько я знаю, вы в завещании — на первом месте. И соблаговолите принять к сведению — благодаря моему личному вмешательству. Покойный был по отношению ко мне слишком джентльменом, чтобы отказать мне в этой просьбе!
Л е о н е. Благодарю вас. Я никогда не зарился на глембаевские деньги, а тем более — на глембаевские долги.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и. Какие долги? Не понимаю!
Л е о н е. Вы не знаете, что говорят о семи миллионах пассива?
Б а р о н е с с а К а с т е л л и. Mir ist das ganz egal! Geschäftlich war ich immer desinteressiert![416]
Л е о н е. Этому я верю. Из семи миллионов пассива вы прибрали к рукам по меньшей мере три, насколько я вас знаю.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и. Скажите, за что вы меня так ненавидите?
Пауза. Молчание.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и (примиряюще, лживо-убедительно, кокетливо и наивно). Чем я перед вами провинилась? Разве я вас лично когда-нибудь обидела? Вы несправедливы ко мне уже многие годы, а между тем это истина: если кто и пользовался в этом доме моей искренней и совершенно бескорыстной симпатией, так это только вы. Когда пришла ваша телеграмма из Э-ле-Бэна, я так искренне обрадовалась. So rein und so naiv![417] А вы беспрерывно оскорбляете меня! За что? За что?
Леоне глядит на нее удивленно и молчит.
Б а р о н е с с а К а с т е л л и (подходит к нему, говорит непринужденно и интимно). Warum schweigen Sie, Leo?[418]
Пауза.
Warum das alles?[419] Эта сцена ночью в гостиной — и перед кем? Перед старой развратной гадиной Фабрици! И перед вашим отцом! Вы должны были знать, что он слышит с террасы каждое слово! Весь вечер вы были ко мне несправедливы. Этот ужасный случай с Руперт, mein lieber einziger Gott[420], был для меня таким несчастьем! Мои лошади сшибли эту бедную больную случайно! А вы, вы недавно в вашей комнате наверху были гораздо более жестоки к своему отцу, и он упал и больше не поднялся, ведь у него был склероз! А мне и в голову не приходит обвинять вас в убийстве!
Л е о н е. Не хотите ли вы сказать, что я убил отца?