Когда разные отрасли науки получат широкое развитие, философии придет конец. Кто-то сказал, кажется Бертран Рассел, что философия похожа на кошку, которая пытается поймать мышь в темной комнате (кстати, есть похожая китайская поговорка: «Слепой кошке удалось схватить дохлую мышь»). Так вот, тот же Рассел заметил, что никакой мыши на самом деле в комнате вовсе нет, поэтому кошке, будь то слепой или зрячей, к тому же самой ловкой, никогда не удастся поймать вожделенную мышь… Ибо путь Неба имеет свое постоянство, хотя порой и отходит от обычной колеи. Но если это происходит, то в этом случае важно обладать широтой взгляда и горячими чувствами. Возьмем, к примеру, женщин. Каждая женщина должна следить за собой и уметь одеваться. За границей, если вы сделаете женщине комплимент по поводу ее внешности, она вас непременно поблагодарит. А у нас, в Китае? Стоит вам похвалить ее наружность, она тотчас набросится на вас, обзовет подонком, глядишь, закатит оплеуху. «О Чжуй, мой пегий скакун, что делать с тобой? Ведь ты больше не в силах идти! А как поступить мне с тобой, моя красавица Юй, на этом страшном пути?»[58] Увы, иногда мне кажется, что с нашим поколением каши не сваришь, поэтому возложим наши надежды на следующих за нами… Эх, жаль только, что у моего сынишки не все ладно с ногами: палец правой ноги, кажется второй, давит на средний… Что до меня, то я достаточно молод, чтобы овладеть науками и сделать что-нибудь дельное в жизни. Да, если ты молод и здоров, но не трудишься, ты можешь впустую растратить лучшие годы своей жизни. «Время — золото!» Французы говорят, что… Ах, простите, господин Ду, я совсем заболтался. Наступила пора вам вразумить меня. Каково ваше просвещенное мнение? Как по-вашему, прав я или нет?
Поначалу Ду Шэньсин слушал довольно внимательно горячий и взволнованный монолог собеседника, стараясь следить за безудержным и стремительным потоком его вдохновенной мысли, которая «уносилась в многовековую даль и охватывала широчайшие пространства в тысячи ли». Как говорится, он проникал в самую сердцевину явлений, в их сокровенную суть. Ни Учэн витийствовал пылко, страстно и с необыкновенной искренностью — как дитя. Как его понесло! А ведь выпил всего две чарки, правда, закусил самую малость! Но какой задор! Какое воодушевление! У него сейчас такой вид, словно его провозгласили императором! Да, духом и статью юноша, кажется, удался. Но как жалко он выглядел, когда мы вошли в ресторан! И все-таки есть в нем что-то вульгарное! А с каким энтузиазмом он расправляется с едой! С какой трогательной задушевностью относится к своему гостю, как свободно держится за столом, как разглагольствует! Истый северянин!
Но чем дольше Ду Шэньсин внимал собеседнику, тем большее неудобство он испытывал. Господин Ду был человеком практичным и деловым. Эти качества его натуры проявлялись решительно во всем: в его поведении, в делах — в том числе и научных. Разговаривая с собеседником, он обычно выслушивал его мнение со вниманием, как говорится, «протерев уши», если к тому же тот говорил так же прямо и по-деловому. Но сейчас господин Ду ровным счетом ничего не понимал. Что хотел сказать ему Ни Учэн? В чем смысл его слов, какова цель нынешнего разговора? Еще полгода назад Ни Учэн с невероятной сердечностью пригласил его в ресторан. Для чего? Чтобы выплеснуть на него этот нескончаемый поток пустых словес и надерганных отовсюду изречений? Впрочем, разве скажешь, что он круглый невежда? Как ловко он орудует разными ссылками из книг и цитатами! И все у него как будто доказательно и солидно. К тому же умеет болтать на иностранных языках. В некоторых его рассуждениях, пускай даже поверхностных, видна даже некая оригинальность. Однако все, что он вещает, какое-то половинчатое, ни то ни се: «На востоке молоток, на западе скалка». По-настоящему образованный человек так себя вести никогда не станет. Вот сейчас он что-то меня спросил. Но на какой его вопрос я должен ответить? По поводу чего я должен высказать свое мнение? Да, господин Ду действительно чувствовал себя весьма неудобно.
58
Цитата взята из «Жизнеописания Сян Юя», автором которого является знаменитый историк древности Сыма Цянь (?135—?99 до н. э.).