— А вам? — обратился Аверя к Льву и Аркадию.
— Слыхал, что наши бабайки сказали? Присоединяемся. Целиком, — жуя, сказал Лев.
Аверя засиял. Вдруг он вскочил, подбежал к куче раков, схватил обеими руками ворох и отнес Люде, второй ворох — Вере, затем — мужчинам. У казана осталась небольшая кучка.
— Кушайте, пожалуйста, — сказал он, — кушайте на здоровье…
— А ребятам что? — поднял голос Аркадий. — Мы ведь, можно сказать, и не ловили.
— Кушайте, внимания на них не обращайте… Живут около этих раков. Не впервой… Наедятся еще. Раки от них не уползут.
— Точно, — подтвердил Влас, выбиравший из оставшейся кучки рака покрупнее.
Фима встала, начала искать тапки. Нашла, сунула в них ноги, взяла свой порожний мешочек — все было высыпано в общий котел.
— Ты что? — Аверя поднял голову.
— Ничего. — Глаза ее вдруг гневно блеснули. — Ненавижу тебя! У… Ты… Подхалим! — Она резко повернулась от них, жующих и хрустящих, от их ртов и недоуменных глаз, повернулась и быстро пошла прочь.
— Какая! — сказала Вера. — А личико-то добродушное.
— Я ей дам еще! — Аверя сплюнул сквозь зубы. — Она у меня за такие слова ответит! Никто так не обзывал меня… Жадина! Раков пожалела… Да я их… — Он вдруг вскочил и в сердцах стал с яростью топтать лежавшую перед Власом и Ванюшкой жиденькую кучку.
Аркадий внимательно смотрел на него.
— Ух ты какой, оказывается! Да вы сто́ите друг друга. — Он провел рукой по волосам. — Нельзя так с ней: девчонка ведь все-таки, слабый, так сказать, пол.
— Ну и что? — остервенело спросил взъерошенный Аверя.
— Нельзя так с ней… Понимать надо. Не рыцарь ты, братец.
— Не знаете вы ее, она хуже другого мальчишки! Только кажется тихонькой. Уж я знаю! Будешь здесь рыцарем…
В разговор вступил Лев. Он покачал головой:
— Ты должен помириться с ней. Нельзя же так.
— А зачем мне с ней мириться? — прямо-таки напустился на Льва Аверя. — Мне что, скучно без нее? Солнце без нее не светит?
— Вот какой ты несносный… — Лев вздохнул. — Мне неприятно, что ссора случилась во время нашей поездки. Словно мы виноваты в чем. Помирись с ней. Прошу тебя…
Аверя подпер кулаками подбородок, уткнув локти в колени.
— Обещаешь?
— Если сама прибежит. А чтоб я первый…
— Первым — нет?
— Ни в какую?
— Какой хара́ктерный! — весело пропела Вера. — Не хуже Фимы.
Через час лодка плыла назад по Дунаю.
Против ветра и сильного течения трудно было идти, и Аверя напрягал все мышцы. Лодка медленно продвигалась вверх, или, как говорили в здешних местах, в гору. Весла скрипели, пеньковые петли стонали, и Аверя несколько раз брызгал на петли воду, чтобы не перетерлись.
Его лицо напряглось, на лбу и руках вздулись жилы, и он, сколько было сил, упирался ногами в ребра лодки. На руле сидел Влас и правил веслом, тоже через пеньковую петлю продетым на металлический штырек у кормы.
Авере было очень неприятно: Фимка опозорила его в глазах туристов. Рыбалка и без того не удалась, и все же они были довольны раками. Да Фимка все отравила. Но мысли о ней все реже и реже мучили Аверю, потому что грести становилось все труднее. Лодка была перегружена, и он скоро начал выдыхаться.
— Дай мне одно весло, — попросил Ванюшка.
— Сам справлюсь, — буркнул Аверя, да и не он буркнул, не он, а что-то сидящее в нем, упрямое и независимое от него, и через секунду он пожалел, что не согласился.
«Давно пора мотор завести, — подумал он вдруг, — поставить „шестисилку“ — „Л-6“. Налил бензина, дернул ногой рычажок — и готово! Застучал, затарахтел, понес тебя с любым грузом, только рулем управлять не забывай. А ведь лет пять назад в Шаранове был один-два мотора, а теперь их столько, что и рыба, наверно, хуже ловится в Дунае, потому что распугана всей этой техникой… Придется отца уламывать, чтобы меньше пил, на мотор собирал, — не так это дорого, если разобраться. Вот продадут всю клубнику и купят мотор…»
Ветер крепчал, бросал в лицо пену.
— А она не заблудится? — спросила вдруг Люда.
— Дойдет.
— А места там не топкие?
— Выберется.
У Авери просто не было времени думать сейчас о постороннем. Он стал держать курс на тот берег, под укрытие острова: там и ветер не так дует и, говорят старики, там и течение не такое сумасшедшее.
— Подвинься, помогу, — сказал вдруг Лев.
— А вы можете? Смотрите, мозоли натрете. — Уж очень не хотелось ему впрягать в это дело приезжих.
— Не хочешь — не надо. — Лев пожал плечами.