Юра лежит, зажмурившись, — так лучше думается — и представляет себе ружье, которое он видел вчера в витрине. Юра уже раз и навсегда решил, когда вырастет и станет большим — купит себе много ружей. Какие эти взрослые чудаки! Вот, скажем, папа. Взрослый уже, большой, может делать что угодно, никто ему не скажет, а вот гляди ж ты, до сих пор не купил ружья и не стреляет. Правда, ливорверт у папы есть, Юра сам его видел. Видел даже, как папа из него стрелял. Это было еще весной. Вдруг среди ночи Юра проснулся от какого-то шума и суеты. Все бегали, все волновались и кричали. Мама звала папу, кухарка Александра причитала, сестра плакала. Вдруг папа выскочил из соседней комнаты, в одном белье, без брюк, подбежал к окну, распахнул его настежь, вытянул руку, сам отвернулся и выстрелил раз, и еще, и еще раз, громко и весело. Потом у отца из-за этого было много неприятностей, потому что он чуть не подстрелил городового, спокойно прохаживавшегося по соседней улице. Револьвер, — объяснял потом папа, — когда стреляешь, надо держать вверх, а то и в самом деле можно в кого-нибудь попасть. Стрелял же папа в воров, которые забрались в окно и вынесли из дома все наши носильные вещи. Папа несколько дней не ходил на службу, потому что ему не в чем было выйти.
Отец играет, и Юре кажется, что он плывет на этих звуках, как это было на прошлой неделе, когда они ходили купаться на пруд. Отец посадил Юру, брата и сестру в лодку, и они выплыли на самую середину пруда. Вода плавно и мягко покачивала их… Звуки вдруг вспорхнули, как стайка воробьев, и с чириканьем рассыпались кто куда. За ними, конечно, кто-то гонится. Кто-то очень сильный и могучий, потому что он даже не торопится — идет себе такими медленными, неспешными звуками. Верно, дед какой-нибудь… Звуки бывают тоже всякие — надо только уметь их слушать. И тонкие, и толстые. И быстрые, и тихие. Звуки бывают люди, бывают звери. Есть звуки собаки, звуки лошади, есть щенята, есть дети, есть воробьи, есть добрые бабушки и злые старики. Много есть разных звуков. Это очень интересно слушать, как они между собой разговаривают, спорят, бранятся или милуются. Очень интересная штука музыка…
«Почему, — еще думает Юра, — глаза у меня закрыты, в комнате темно, а я вижу много-много красных и зеленых точек? А если открыть глаза, их как раз и не видно?»
Юра тяжело вздыхает и поворачивается на другой бок.
«Когда вырасту и стану большой…» — начинает еще думать Юра и на этом засыпает.
Снится ему гора. Та же, что почти каждую ночь. Юрино сердце замирает — он знает, это уже не раз ему снилось, сейчас произойдет что-то важное, но он не может припомнить, что именно. На гору — все вверх и вверх — вьется дорога. Этой дорогой Юра должен идти. Юра идет. Он чувствует какую-то странность во всем происходящем, но он уже забыл, что это только сон. Дорога поворачивает. Юра идет. Предчувствие чего-то необыкновенного сжимает холодом его сердце. Дорога снова поворачивает. Еще и еще раз, все вверх и вверх. Трепет предчувствия уже овладел всем Юриным существом. И вдруг Юра замер в ужасе — дальше дороги нет. Юра едва успел остановиться на краю страшной пропасти. Дальше — ничего: огромный, безграничный простор, бездна, безбрежность. Кажется, виден весь мир. Прекрасно и страшно. Скорее назад! Юра поворачивается, и ноги его цепенеют от страха. Так вот что говорило его предчувствие! Страх ползет все выше и выше, он леденит его живот. Дороги назад тоже нет. Она исчезла. Страх стиснул грудь, не дает перевести дыхание. Вокруг только обрывы, бездна, беспредельность. Видно далеко, далеко. Невыразимо прекрасно и страшно без конца! Скорее вверх, ведь тропка исчезнет сейчас и тут, где Юра стоит. Но напрасно. Опоздал. Дороги уже нет и здесь. Юра успевает только раскрыть рот, судорожно глотнуть воздух и — падает камнем, летит вниз, в бездну, в неизвестное, в никуда…
Это необыкновенно приятно. Сердце колотится радостно и восторженно — от быстрого полета, от новизны ощущений. Юра раскидывает руки — а может быть, он теперь птица, и, если замахать руками, он полетит? Но вдруг он видит, что уже совсем под ногами земля. Ой, до чего страшно! Ноги! Ведь он сломает себе ноги.
В ту секунду, когда Юрины ноги касаются твердой земли, Юра отчаянно вскрикивает и просыпается… Прежде всего он ощупывает ноги. Ноги целы. Только дрожат чуть-чуть и занемели после страшного прыжка. Сердце колотится изо всех сил. Значит, это опять был только сон! Как хорошо, что только сон! Фу!.. А впрочем, немножко и жалко. Пусть бы уж снился и дальше, раз это только сон.