оценками, а передает слово лицам более компетентным.
«Константин Константинович Арцеулов.. из первой своей профессии
авиатора принес в живопись чувство романтики, красоты мира во всем
неповторимом разнообразии его красок. . После В. Сварога в нашей живописи, пожалуй, не было живописца, столь уверенно сочетающего буйную яркость
красок с верностью традициям строго реалистической живописи. Его
композиции, особенно иллюстрации к научно-фантастическим рассказам..
великолепны по цвету и глубоко содержательны. Большую известность
приобрела сюита акварелей К. К. Арцеулова, посвященных важнейшим событиям
из истории отечественной техники. С течением времени К. К. Арцеулов
усовершенствовал рисунок, который в первых его работах еще выдавал
недостаточность профессионального обучения, стал сдержаннее в цветовой
гамме. Появились черно-белые ак-
535
варели К. К. Арцеулова, которые сохраняли трудно достижимую в этой скупой
технике яркость локальных цветов, особенную мягкость и воздушность, свойственные этому незаурядному живописцу.. » Это — из представления
художника к званию заслуженного деятеля искусств республики, написанного в
июне 1962 года и, к сожалению, оставшегося без последствий, — как, впрочем, и
ряд других представлений к наградам и почетным званиям (включая обращение
группы летчиков — Героев Советского Союза, ходатайствовавших уже в 70-х
годах о присвоении Константину Константиновичу этого звания за совокупность
подвигов, совершенных им за годы служения авиации).
Работы Арцеулова с неизменным успехом экспонировались на многих
выставках, в том числе и на трех персональных: в 1962, в 1966 и в 1981 годах. На
последней — уже посмертно.. Каждая из этих работ — в своем роде. И каждая
властно создает у зрителя то именно настроение, которое владело художником и
которое он стремился передать нам.
Художественная одаренность Константина Константиновича проявлялась не
только в том, что он изображал на холсте, бумаге или картоне. Он был
превосходным рассказчиком — из тех, которые умеют говорить спокойно,
сдержанно, без размахивания руками и голосовых модуляций, но которым
слушатели внимают раскрыв рты. Стоит пожалеть о том, что он не перенес свои
устные рассказы на бумагу. Вернее, сделал это очень скупо. Тем не менее его
очерк «Мальчик и орел», опубликованный в «Комсомольской правде», видимо, во многом автобиографический, выражает и поэзию полета, и психологию
мужающего юноши, и очарование природы Крыма, а главное — светлое
мироощущение автора.
Интересен и оставшийся неопубликованным рассказ Арцеулова «Случай», выдержанный в совсем иной, немного иронической тональности, соответствующей содержанию рассказа — любовной истории, развившейся из
недоразумения почти анекдотического: молодой летчик получает от незнакомой
женщины записку — приглашение на свидание. Они встречаются, быстро
развивается роман, и лишь в самом конце рассказа (после свершения всех
положенных событий романа) выясня-
536
ется, что произошло счастливое недоразумение: записку писала какая-то другая
женщина. Анекдот? Конечно, анекдот. Но как легко, тонко, без намека на
пошлость, в которую, казалось бы, так легко было тут впасть, рассказывает этот
«случай» Арцеулов! Завершается рассказ словами от автора: «Конечно, ничего
этого не было.. Новелла выдумана мной». Что ж, возможно, что выдумана. . Мы
не знаем, писал ли Арцеулов когда-нибудь, хотя бы в юности, стихи. Но в одной
из его черновых тетрадей среди набросков контуров планера и систем управления
им вдруг находим. . эпиграмму. Видимо, изрядно надоели Константину
Константиновичу бесконечные длинные анкеты (долгое время бывшие у нас в
большой моде), и он пишет, озаглавив четверостишие «Разбирая папки с
бумагами»: «Вся жизнь моя изложена в анкете. Она прошла, чтоб написать
анкеты эти». Особое место в литературном — иначе не назовешь — наследии
Константина Константиновича занимают его письма. Я имею в виду не стиль, вернее, не только стиль — ясный, свободный, с приметами этакой благородной