Мурад встал:
— Я еду встречать Амалию.
— Кстати, нам только что прислали программу ее пребывания у нас.
Камель достал из кармана конверт.
— Четыре дня в Алжире, чтобы установить необходимые контакты, затем путешествие в Сахару. Маршрут такой: Гардая, Уаргла, Хасси-Месауд, поездка в Ин-Аменас, затем Джанет. Возвращаться будете другой дорогой: Таманрассет, Ин-Салах, Тимимун, Аль-Голеа.
— И на все это месяц?
— Немного больше.
Амалия ничуть не постарела. Она коснулась руки Мурада и села в машину, как будто только что рассталась с ним. И сразу же углубилась в изучение программы, которую он захватил для нее.
— Какие названия… Мне надо сначала привыкнуть.
Она взглянула на даты.
— И меньше сорока дней, чтобы успеть все это? Нас ожидают настоящие гонки. Единственный свободный день — завтра. Что можно сделать завтра?
— Посетить город.
— За один день — это нелегко, к тому же, мне кажется, я его уже знаю: Форум, Университет, Плато де Глиер, Мустафа, Баб эль-Уэд, Касба… Правильно?
— Нет!.. Это старый город… Он исчез.
— А больше ничего нет?
— Есть пляж, но это не очень оригинально.
— Песок… Сначала море, потом дюны…
— Я заеду за тобой завтра в отель.
Когда на другой день Мурад вошел в отель «Сен-Жорж», Амалия, устроившись под сенью гибискуса, читала «Альже-Революсьон».
Они поехали на запад. Дорога шла вдоль моря у подножия гор, покрытых кустарником. Чтобы помочь Амалии освоиться, Мурад перечислял старые названия: Сент-Эжен, Де-Мулен, Гийотвиль, Пуэнт-Пескад, Мадрага. В Зеральде они свернули направо: узкая дорога, петлявшая среди сосен, привела их прямо на пляж. Туристический комплекс возвышался с восточной стороны.
— Там совсем пусто! — Амалия глазам своим не верила.
— Это, разумеется, не Антиб, — заметил Мурад.
— Куда вы дели купальщиков?
— Утопили в море. Солнце ты желаешь в каком виде?
— Хорошо прожаренном.
— Сию минуту будет исполнено.
— Можно располагаться?
— Здесь? Ты что! Толпы пока еще спят, но они тут.
Он показал на тяжелое некрасивое строение в отдаленно средневековом стиле. Над входом в главную башню красовалась надпись «Сан-Суси», выведенная готическими буквами.
— Толпы скоро проснутся, и начнется нашествие.
Они направились в сторону Сиди-Феррюша, в конец пляжа, под сень мастиковых деревьев, спускавшихся к самой воде, и легли на уже теплый песок. На фиолетовое море солнце бросило ковер из переливающихся слюдяных пластинок. Как только стихало ласкающее кожу свежее дуновение ветра, начинало палить немилосердно.
— Надеюсь, наш переход через пустыню окажется более приятным, чем твой… тот, что описан в последнем номере.
— Ты уже читала? Что ты об этом думаешь?
— Не знаю…
Она колебалась.
— Нечего стесняться. Ребята высказали мне все начистоту, и я решил дать тягу.
— Как это?
— Подал заявление об уходе.
— Ты шутишь.
— Вовсе нет. Потом все тебе расскажу. Но ты-то что по этому поводу думаешь?
— Неужели здесь и в самом деле нет другого способа развлечься?
— Как же, есть! Ребятишки, вестерны, футбольные матчи по пятницам.
Он показал пальцем в сторону туристического комплекса:
— Нашествие варваров!
Первые группы купальщиков спускались из Зеральды на пляж. Их непрерывный поток, устремлявшийся к морю с дороги или из «Сан-Суси», закрыл в конце концов последние пятна серого песка, маячившие островками у самой кромки воды. Жесткий крупный песок под мастиковыми деревьями обескураживал отчаянных купальщиков, отваживавшихся забраться сюда, и Мурад с Амалией провели там весь день.
Как только солнце скрылось, воздух сразу стал холодным. Всего за несколько минут пляж опустел, словно сдуло разноцветные венчики палаток и зонтиков. Устало тащились по песку последние купальщики, направлявшиеся в «Сан-Суси». И вскоре у воды не осталось никого, только черный пес бродил по берегу в поисках остатков пищи.
— Пора и нам возвращаться, — сказала Амалия, — первая встреча у меня назначена на восемь утра.