— Она что, может бродяжничать? Ранее за ней такое наблюдалось?
— Пьющая же, может быть, утонула где-то.
— А почему не заявлял в милицию?
— Думал, что вернется. Вот, когда наступят холода, хотел идти в милицию.
— Почему ждал холодов?
— Рассчитывал, что к зиме замерзнет и вернется домой, ведь на улице уже не разгуляешься.
— Но она же работала, не была же такой пропойцей, а ты ее описал, как конченную алкоголичку. Не вяжется как-то с ее образом.
— Стала такой, — развел, насколько это возможно застегнутыми в наручники руками, задержанный. — Время идет, человек меняется.
Закончив с беседой, Журавлев взялся за телефон, позвонив по очереди Ларионову и Петрову. На этот раз проштрафившиеся оперативники быстро откликнулись на звонок. Приказав им срочно явиться в управление, Журавлев обратился к сыну:
— Пока посиди с задержанным. Скоро прибудут оперативники, и все поедем осматривать участок Шелковниковой.
На осмотр выехали вшестером: отец с сыном, Ларионов и Петров, а также задержанный Карих и водитель дежурной машины Строев. Прибыв на место, оперативники оставили задержанного в машине под охраной водителя, а сами зашли во двор Шелковниковой.
Одноэтажный небольшой дом старой постройки с покосившимися боками был расположен почти в середине двора. К этому времени уже рассвело, и оперативники смогли заметить на противоположной стороне рядом с забором небольшой свинарник, откуда доносились хрюканья голодных свиней. Кроме того, на участке находились два ветхих сарая, дровяной навес и уборная.
Во дворе Журавлев распорядился:
— Я и Ларионов осматриваем дом, Петров и Журавлев — прилегающую территорию и надворные постройки.
Дом изнутри оказался разделенным на две комнаты: зал и кухня. В нос ударил тяжелый запах неухоженности и грязной одежды. На столе в кухне была нагромождена немытая посуда, всюду валялись пустые бутылки водки и вина. Журавлев открыл холодильник и отпрянул назад от удушливого запаха — он уже давно не работал, и еда в нем протухла. Опера стали искать следы какого-нибудь преступления, Журавлев решил более детально исследовать кухню. Вскоре Ларионов, который находился в зале, крикнул:
— Константин Сергеевич, подойдите сюда. Я вроде бы что-то нашел.
Когда Журавлев зашел в зал, то застал своего подчиненного с небольшим ковром в руках.
— Вот, свернутый стоял в углу. Развернул, а там следы засохшей крови.
Журавлев, присмотревшись с близкого расстояния, взволнованно проговорил:
— Надо искать кровь на полу.
Полы оказались деревянными, окрашенными в темно-коричневый цвет. Наклонившись и расковыряв ножичком щель между досок, он ахнул:
— Да тут же везде кровь!
Сердце не ко времени предательски напомнило о себе колющими болями, Журавлев присел на стул, чтобы отдышаться. Положив под язык валидол, он попросил Ларионова:
— На кухне я видел топор, посмотри хорошенько, нет ли на нем крови.
Вскоре вернулся сыщик, держа в одной руке топор, а в другой — картонную коробку, доверху набитую лекарствами.
— А вот и тубазид! — победоносно воскликнул он. — Этого гада надо колоть!
Журавлев, порывшись в коробке, непонимающе глянул на опера:
— Где ты видишь тубазид?
Опер взял в руку упаковку с лекарством и объяснил:
— А вот он. У тубазида есть другое название — изониазид. Мой батя болел туберкулезом и лечился им. Этим лекарством некоторые травят собак, действует моментально. Тут нет никакого сомнения, что соседскую собаку отравил наш фигурант.
— Молодец, — похвалил опера Журавлев. — Если бы не ты, я бы не обратил на это внимания. А теперь, Александр, ищи в доме подполье, а я тем временем изучу топор.
Внимательно рассмотрев топор, он обнаружил за бородкой, где топорище примыкает к железу, следы бурого цвета, похожие на кровь. Осторожно положив вещественное доказательство на пол, он, еще раз глубоко вдохнув спертый воздух и поморщившись, осторожно встал со стула, нащупывая пальцами грудь в районе сердца. В это время из кухни вышел Ларионов, который доложил:
— В доме подполья нет, в других комнатах ничего интересного не обнаружено.
— Давай, выйдем на улицу, в груди не хватает воздуха, — предложил старший. — Ты сбегай в машину и вызови по рации следственную группу. Тут налицо криминал, надо все закрепить официально.
Выйдя на улицу, Журавлев вновь присел на завалинку и жадно хватал прохладный утренний воздух, как будто пытался выгнать из легких то, чем он надышался внутри этого мрачного дома.