Федоров молча следовал сзади. Он всецело доверял оперскому чутью своего друга, не раз убедившись в том, как тот, казалось бы, из второстепенных, незначительных фактов создавал картину произошедшего и с какой-то невероятной интуицией вычислял преступника. Некоторые милиционеры относили эти способности Журавлева к сверхъестественным и за глаза прозвали его шаманом. Узнав об этом, сыщик высказался в кругу своих коллег: — «Для меня слишком большая честь быть шаманом. По сравнению с ним мы дети малые, но в каждодневном стремлении предугадать ход преступника, мы, опера, все немного шаманы».
Когда два старых друга дошли до середины коридора, поравнявшись со входной дверью, на крыльце послышался топот бегущих людей. Через секунду распахнулась дверь, и в общежитие влетели три оперативника, которые были отправлены на обследование пустыря. Один из них, капитан Юрьев, задыхаясь и, еле хватая воздух, выдохнул:
— Нашли!
Журавлев пошатнулся и схватился рукой за стену, задав один единственный вопрос, с искоркой надежды желая получить на него утвердительный ответ.
— Жива?!
Юрьев молча развел руками.
Журавлев криком повторил вопрос:
— Она жива?!
Сыщик сдавленно произнес:
— Нет. Она в мешке.
— Под снегом?!
— Да, выкопали…
— Пульс прощупывали?! Скорую вызывали?!
— Она уже остывшая.
— Немедленно вызывайте скорую! — приказал он. — Пусть она констатирует смерть!
Перед его глазами промелькнула картина далекой молодости, когда в весеннем лесу замерз мальчонок, которого могли бы спасти.
Возвратившись обратно в штаб, Журавлев сообщил печальную новость Котовой:
— Светлана, все наихудшее подтвердилось! Ее нашли мертвой!
Женщина вскрикнула от неожиданности и, отвернувшись, стала беззвучно плакать. Журавлев подошел к ней и тронул за плечо.
— Вот сейчас плакать не надо, вот сейчас надо вычислять убийцу. Нам никак нельзя опускать руки. Я пойду на место обнаружения девочки, а ты вызывай следователя прокуратуры и экспертов, а сама иди к Алене.
Когда Журавлев с Федоровым в сопровождении Юрьева подошли к месту обнаружения ребенка, там уже находилась машина скорой помощи, врач-женщина, осмотрев тело, садилась в машину. Кто-то из оперативников сообщил прибывшим:
— Она давно уже мертва.
Увидев девочку, одиноко лежащую на мешковине среди снега, Журавлев почувствовал нехватку воздуха, острая боль пронзила грудь, и он, повернувшись, тихо и сгорбясь, поплелся обратно в сторону общежития. Догнавшему его Федорову он приказал:
— Оставайся и жди следователя. Я пойду, доложу руководству.
— А дворника? — спросил его оперативник. — Мы же не дошли до него.
— С дворником повременим. Надо дождаться первоначальных выводов судебного медика.
В штабе находились два оперативника, ранее прибежавшие с Юрьевым с трагической вестью, которым Журавлев поставил задачу:
— Находитесь возле входа и никого не выпускайте из общежития до тех пор, пока не поступит иное указание. Там сейчас охраняет один Шутов, идите к нему на подмогу.
Как только оперативники вышли в коридор, он посмотрел на часы, которые показывали начало шестого и, немного отдышавшись на скамье, вышел следом за ними, чтобы идти к коменданту.
Постучав в дверь и не дождавшись ответа, он приоткрыл дверь, застав женщину спящей в одежде, прикрывшись шубой. Тихонько пробравшись в комнату, он набрал телефон начальника угрозыска, тот спросонья осведомился:
— Алло, кто это?
— Я, Павел Сергеевич. Ее нашли мертвой.
— Убили?!
— Она в мешке.
— Убили! Подозреваемый имеется?!
— Пока еще нет, хотя… Есть тут один, но маловероятно. Пока ждем, что скажет судебный медик, а затем начнем проверять всех.
— Помощь нужна?
— Нет, сил достаточно. Управимся сами.
— Давай, тех оперов, которых я отправил, используй в полную силу, они еще свежие. Если дело затянется, будем думать об их замене.
— Павел Сергеевич, по инстанции сообщите сами?
— Да, да, Константин, уже почти утро, я всех, кого надо, проинформирую, а ты работай. Удачи!
Услышав всхлипывания, Журавлев обернулся и увидел комендантшу, плачущую от страшной вести.
— Убили Жанночку? — сквозь слезы спросила она, сидя на кровати.