Владлен принял слова начальника угро к сведению, но продолжал считать себя баловнем судьбы, везунчиком. Если иной, обеленный сединой милиционер на старости лет мог похвастаться парой десятков раскрытых убийств, то за Владленом, к тридцати семи годам, числились сотни раскрытий и задержаний опасных преступников.
Поэтому, он не сильно удивился, когда узнал, что Рогов и его ребята перехватили Пугачева в поселке и держат в квартире у одного из оперативников.
Опять сработал феномен везения и удачи?
Рогов был возбужден до крайности.
– Мы его взяли, украли из под фэйсов и Тарасюка, – почти кричал он, – они его тоже ищут, узнали, что вышел из тайги, кто-то уже стуканул. Но мы их опередили!
– Молодец, Валера, – похвалил своего друга Владлен, – что при нем обнаружено?
– Деньги– доллары, рубли, больше ничего.
– Значит, он уже сдал золото. Кому мог? —Владлен вопросительно посмотрел на Рогова, – ты же тут перекупщиков знаешь всех. Кому? Думай, Валера, думай.
– Надо с ним поговорить, – Рогов немного подумал и добавил, – хотя он вряд ли скажет, упертый тип.
– Давай, веди меня к нему, – Владлен решительно встал и направился к машине Рогова.
За ним потянулись Климов и Рогов.
Когда Владлен зашел в квартиру, там находились два оперативника, которые охраняли Пугачева. Он сидел на кухне, рука его была застегнута наручниками к батарее отопления.
Владлен изучающе осмотрел Пугачева. Перед ним сидел с виду немолодой уже человек, на лице которого легла печать суровых годин прожитых лет. Лицо почерневшее, глаза немного навыкате – ничего не выражающие, мутные глаза.
«Ну точно, глаза словно уха из мундушки, – вспомнил он слова деда в детстве, – такой зарежет и не моргнет».
– Ну, что, Пугачев, будем разговаривать или в молчанку играть? – начал Владлен. – Все, ты уже приплыл, мы знаем, что в начале августа ты находился на реке Адыча. Расскажи, чем там занимался.
Пугачев вздрогнул от вопроса, свободная рука начала непроизвольно елозить и гладить колено, его бросило в пот. Владлен видел много людей, которые потеют от волнения, но здесь, видя Пугачева, он был поражен – у него пот не капал, а тек, тек тонкими ручейками от головы по шее и за воротник. Такого он еще никогда не видел.
– Мне нечего рассказывать, – наконец выдавил Пугачев, – свяжите меня с Тарасюком, у меня информация есть для него, по его заданию…
– Да ладно, до Тарасюка еще дойдем, – перебил его Владлен, – нас теперь интересуют твои дела на Адыче. И еще, кому золото сдал? Ты же сдал? Деньги-то у тебя откуда?
– Ничего такого не делал на Адыче, охотился, рыбачил. А деньги у меня с прошлого года, копил. Хотел уехать отсюда…
– А где вещи, одежда, с которыми вышел из тайги? – вставил вопрос Климов.
– Вещи остались в Отрадном.
Владлен отозвал Рогова в соседнюю комнату.
– Нужна машина, надо сейчас же выехать в Отрадный, откладывать нельзя, Пугачева ни в коем случае в райотдел вести нельзя. У Сомова я просить машину не буду, пусть они будут в неведении.
– Я поеду с вами, – Рогов был в таком состоянии, когда отрывать оперативника от начатого дела сродни неуважению к его труду, – на своей личной машине поеду.
– А как насчет Сомова? Попадет ведь… – Владлен не хотел подставлять своего друга, который итак ему столько помог.
– Наплевать на Сомова, – огрызнулся Рогов. – Надоело все это, хватит бояться. А если что, возьмешь меня к себе?
– Раз решился, значит поехали, – Владлен был от души благодарен своему другу. —А насчет Сомова не беспокойся, я тебя в обиду не дам.
– Я и не беспокоюсь– ответил Рогов.
Как хозяин автомобиля, за рулем был Рогов, рядом с ним сел его друг-оперативник. На заднем сиденье разместились Владлен и Климов, посадив посередине Пугачева. Хотя руки Пугачева были пристегнуты наручниками, Владлен не смыкал глаз, как это делал Климов, который слегка похрапывал-было около двух ночи. Владлен, видавший множество разных преступников, чувствовал опасность, исходящую от Пугачева – обычно такие люди непредсказуемы и от них можно ожидать любого подвоха.
В Отрадный приехали ранним утром. Когда ехали по безлюдной улице, в свете фары проносились мимо добротные двухэтажные дома с зияющими, пустыми окнами, заброшенный детсад, универмаг, какие-то учреждения, указывающие былое величие поселка.