Когда вернулись в поселок, Владлен велел Рогову винтовку спрятать в машине, и предупредил, чтобы Пугачеву об этом не говорили.
– Надо сказать, что съездили впустую, ничего не нашли, фактор винтовки используем внезапно, когда придет время, – Владлен уже прокручивал в голове план допроса Пугачева.
Когда вышли от Федора и стали садиться в машину, Владлен отвел в сторону Климова, крепко пожал ему руку и шепнул:
– Все отлично, винтовка у нас, пока об этом молчим.
2
Уже двигаясь при дневном свете, Владлен, рассматривая мертвые дома, мысленно попрощался с этим грустным, заброшенным поселком.
– Наверное, в Чернобыле такая же картина, – подумалось ему.
У иномарки Рогова ход был тихий и плавный, в салоне машины можно было разговаривать без криков, поэтому Владлен решил разговорить Пугачева в пути.
Разговорить человека – это уже половина успеха. Замкнутого человека взывать к разговору бесполезно. Этим азам криминалистики он учился у своих старших товарищей, а потом довел метод допроса почти до совершенства. А чтобы разговорить человека, надо узнать его слабые места, пристрастия, привязанности. Из своего опыта Владлен знал, что почти любого человека можно сделать собеседником, главное– найти тему для разговора. Но бывают уникумы, которые молчали до конца. Был один парень, почти мальчишка, тоже воспитывался в детдоме. Он пришел домой и расстрелял из ружья своих родителей-пьяниц. Уж сколько пытались, чтобы он признался, раскаялся, а он молчит. Молчал он до самого суда, а когда получил срок в десять лет, заплакал и написал признательную задним числом.
«А ведь Пугачев тоже детдомовский», – подумал Владлен, опасаясь повторения истории.
Когда Владлен спросил про родителей Пугачева, при воспоминании о матери, у него дрогнул голос и на глазах навернулись слезы.
– В каком году это было? – Владлен спросил про убийство отца матерью Пугачева.
– В 1969 году, мне было семь лет. Потом меня отправили в детдом.
– А где сейчас мама, жива ли?
– Не знаю, я не интересовался.
– А хочешь, чтобы я поинтересовался, где находится твоя мама? —Владлен заметил, что Пугачев весь напрягся. – У тебя данные мамы есть?
– Какие данные? – не понял Пугачев.
– Ну, фамилия, имя, отчество, год и место рождения.
– Да, у меня метрика, там есть.
– Хорошо, у меня есть возможность узнать все о твоей матери. По приезду в поселок я свяжусь с Москвой, возможно, ты скоро узнаешь судьбу своей матери.
Владлен не хитрил. Когда он учился в Академии МВД, подружился с парнем, который впоследствии стал начальником какого-то отдела информационного центра в Москве. Через него Владлен иногда получал оперативно, за несколько часов, информацию. При официальном запросе, эта информация приходила только через месяц.
Пугачев о чем-то думал, по его лицу было видно, что его терзают разные мысли, сомнения, воспоминания. Владлен, видя его состояние, не беспокоил вопросами, ждал, пока он сам не заговорит.
Наконец Пугачев громко попросил остановить машину.
– Мне тут душно, давайте выйдем на улицу, я все расскажу, – Пугачев был действительно в поту, – я убил старателей…
Такого хода не ожидал даже Владлен.
«Может, хочет убежать, – думал он, – или броситься с обрыва. Надо быть поосторожней, но выходить надо, вдруг действительно хочет рассказать».
Владлен велел Климову пристегнуть Пугачева к себе наручниками.
И Пугачев начал рассказывать. Несмотря на холод, все вышли из машины и слушали его молча, не перебивая и не мешая лишними вопросами.
Когда он дошел до жуткой сцены расправы над отцом и сыном, уже продрогший Владлен попросился в машину.
– Давай, зайдем в машину, холодновато уже, там продолжим разговор.
Климов с Пугачевым сели в машину, следом сел и Владлен.
– Володя, а золото помнишь, какие-либо приметные слитки были?
– Да, был большой слиток, – Пугачев указательным и большим пальцами показал круг, – вот такого примерно размера, там еще внутри камешки были.
– А кому сдал золото? – задал уже вопрос Рогов.
– Расписному, я раньше ему также сдавал, с Черновалом, поэтому знаю его.
– А, известная личность! – воскликнул Рогов. -Мы этого Расписного раньше ловили за скупку, фамилия его Шкурко, Анатолием, по-моему, звали.
– Да, Толя, – подтвердил Пугачев.
– Что взял еще у старателей? – на этот раз вопрос прозвучал из уст Климова.
– Сапоги.