– С поста ГАИ звонили, что вы проехали, – сказал он, здороваясь с прибывшими и, обращаясь к Владлену: – Пойдем ко мне, обсудим.
Владлен и Николай поднялись на второй этаж, а Соколов остался разговаривать с местными операми.
– Давайте с дороги подзакусим. – У Николая в кабинете был накрыт небольшой столик со всякой снедью. – Наверное, проголодались? А, кстати, как добрались, дорогу не развезло? На этой «Волге»-то сложно…
– О, это отдельная история, – рассмеялся Владлен. – Потом все расскажу, случай неправдоподобный!
На столе была еда, которую Владлен не видел вечность: жареные караси, утка, свежие сливки, невесть как сохранившиеся до сего времени жеребячьи ребрышки… (у местного населения сей деликатес ввиду своей нежности не сохраняется далее марта месяца).
Проглотив набежавшую слюну, Владлен попросил начальника милиции:
– Николай, давай позовем моих ребят, они жутко проголодались в дороге.
– Не беспокойся, наши опера еще со вчерашнего дня ждут Соколова, у них стол в два раза богаче, чем у меня. Пусть посидят, поговорят, обсудят дела в своем кругу. Они твоих накормят до отвала.
– А где Геннадий?
– Сейчас подходит, звонил. Он днями и ночами у нас, отпуск не удался. – Николай улыбнулся. – Беспокойная душа.
Не успели сесть за стол, как появился Геннадий.
– Привет, с приездом, – он поздоровался и крепко обнял Владлена. – Прохожу по коридору мимо кабинета оперов, слышу хохот. Для интереса зашел и вижу Леху, который рассказывает, как ты наколдовал в пути, чтобы дорога стала проезжей. Слушая его, все хохочут. Что, правда?
– Да, было дело. Хотел подшутить над Лехой, а получается, что по– настоящему наколдовал. Поразительно, без единой остановки доехали!
Геннадий с Николаем от души посмеялись над рассказом Владлена.
Когда Николай пригласил коллег за стол, проголодавшийся Владлен набросился на еду.
– Министр обеспокоен ситуацией. – Владлен, осоловевший от таких деликатесов, взялся за чай. – Дело поставили на контроль в главке. Я на совещании в прокуратуре схватился с этим Фоминым. Ему хоть кол на голове теши, не верит, что Ефремов убийца, думает, что это дело рук банды. Короче, на совещании приняли к рассмотрению две версии: мою, что убийство совершил Ефремов, и Фомина, что убийство совершили ранее судимые в группе. Прокурор придерживается промежуточной версии, что Ефремов вряд ли смог пойти на такое дело, думает, надо искать какого-либо маньяка-убийцу.
– Да какой маньяк-убийца?! – буквально взорвался Геннадий. – Село хоть и большое, но это же не город, где маньяков пруд пруди, тут все друг друга знают, маньяка давно бы вычислили. Этого урода сегодня под конвоем увезли в Якутск, республиканская прокуратура берет дело в свое производство. Так что придется воевать с Фоминым!
– Пока еще светло, съездить бы, осмотреть место происшествия. – Владлен глянул на часы, было полдевятого вечера.
– Хорошо, выезжаем. – Геннадий живо встал и спросил начальника: – Николай, мы возьмем твой УАЗик? На «Волге» туда не проедешь.
– Я с вами, – Николай встал и направился к двери.
Когда зашли к операм, Леха сидел перед молоденькой сотрудницей в форме лейтенанта милиции и рассказывал о своих приключениях. Увидев начальника, все встали, Николай, улыбаясь, спросил Алексея:
– Что, все рассказываем?
– Да он уже по третьему кругу, – ответил за него Соколов.
Тут в разговор вклинился Владлен:
– Алексей, ну хватит меня позорить, сколько можно?!
Все прыснули со смеху.
Кроме руководства на место происшествия поехали Соколов и два местных оперативника.
Владлен увидел обгоревший дом издалека. Крыша обвалилась, стены обуглены до черноты, одна стена, прогорев, упала. УАЗ заехал во двор, все вышли из машины.
Владлен ходил по бывшим комнатам. Полы местами сохранились, местами проглядывали черновые доски.
– Геннадий, расскажи, где и как лежали потерпевшие?
– Давайте начнем по очереди. Первыми же убили братьев, они лежали рядом в комнате дочери Евы, – Геннадий указал это место. – А сверху, прямо на них, лежала Ева, ее, скорее всего, убили третьей. Четвертой была мама. Ее нашли в чулане веранды, – Геннадий показал, где находился чулан. – Последним убили отца. Он был в зале, ближе к комнате, где нашли детей.
Слушая рассказ Геннадия, Владлен невольно сжимал кулаки, вся его сущность требовала отмщения, он немедленно, в сию минуту, хотел устроить самосуд над убийцей, если бы тот находился тут же, рядом.
«Бедные дети! – Владлен отвернулся от всех, тая навернувшееся было слезу. – Спокойно, это одно из многих преступлений, на которые ты выезжал, всего лишь одно из них! Эмоции потом». Но самовнушение мало помогало.