— И что потом? — Мила еле дышала.
— Потом? Он спросит тебя — что же теперь делать? Ты скажешь, что в таких случаях принято вызывать милицию. Он будет умолять тебя не звонить туда. И вот тогда ты прикинешься настоящей стервой и скажешь ему, что готова избавиться от тела, но не меньше, чем за миллион долларов! Скажешь, что ты устала вечно находиться в моей тени и тебе нужны деньги. Я знаю Виталика — даже в этой ситуации он станет торговаться. Не уступай ему до тех пор, пока не поймешь, что можно остановиться на полумиллионе. Он согласится!
— А если ему будет проще убить и меня, как свидетельницу?
— Да никогда! Нет, даже и не думай!
— И что дальше?
— Ты скажешь, что начнешь действовать только после того, как получишь деньги. Он предложит тебе поехать с ним к Алику, это его друг, у него в сейфе всегда есть наличные. И вы отправитесь на Смоленскую площадь. Ты подождешь Виталия в машине, он принесет тебе деньги, и ты их пересчитаешь. Понимаешь, он должен понять, что ты — та еще штучка, но тем не менее проделаешь свою часть работы, как и обещала.
— Света! Но сумею ли я?
— Сумеешь! Тем более когда речь идет о таких деньгах! Так вот. Он отдаст тебе деньги, привезет обратно к тебе домой, и ты скажешь, что он может не волноваться — ты никогда его не выдашь. Он не вернется домой. Ему будет страшно. Скорее всего, он всю ночь пропьянствует в компании того же Алика или еще с кем-то. А я… я буду свободна!
— А что же будет потом? Ведь ты — жива! И на следующий день вернешься домой!
— Вернусь. Обмотаю свою голову бинтом, лягу и начну страдать. Когда Виталик вернется и увидит меня…
— Света, да он просто с ума сойдет!
— А я думаю, что он страшно обрадуется. Представь себе — мужик пил всю ночь, переживал по поводу того, что убил собственную жену! К тому же он мог не до конца поверить тебе. Мало ли… так?
— Так.
— А тут я — живая и относительно здоровая. Он сразу же успокоится.
— Но он потребует свои деньги обратно!
— Я скажу ему, что я в курсе всей этой истории. Что он — мерзавец. И моя разбитая голова стоит гораздо большего.
— Света, он придет в себя и потребует вернуть ему деньги. И в каком виде я перед ним предстану? Алчной сволочью? Отношения наши с ним, да и с тобой, испортятся, мы уже не сможем, как прежде, дружить, встречаться.
— Мила, предоставь это дело мне!
— Или… Или ты скажешь ему, что мы разыграли его?
— А почему бы и нет?
— Но тогда я тем более должна будут вернуть ему деньги!
— Мы скажем, что провели всю ночь в ресторане, пили… И у нас эти деньги украли.
— Света, но это все звучит очень неубедительно. Просто нелепо!
— Положись на меня! Главное, что эти деньги останутся у тебя. Ты сможешь купить недвижимость в Европе. Или открыть свой бизнес в Москве. Я тебе помогу.
— Но в чем смысл этого рискованного плана? Я-то, положим, получу полмиллиона долларов. Это понятно. А ты? Проведешь ночь с Никитой, и все? Но ведь ты можешь сделать это и меньшей кровью. Я что хочу сказать: к примеру, сделай вид, что уезжаешь куда-нибудь, за границу или в Подмосковье, в санаторий. К чему такие сложности?
Тут Света резко затормозила. И, глядя прямо перед собой, сказала:
— Я хочу, чтобы он испугался! Понимаешь? А еще хочу узнать: на самом ли деле он такой трус, что бросит меня, вернее, мой труп, открестится от него, взвалит всю ответственность за мою смерть на чужие — на твои, Мила, — плечи и будет себе жить спокойно дальше?
— Но, вероятно, все сложится совсем не так, как ты говоришь. Во-первых, он не приедет по анонимному звонку. Во-вторых, он не ударит тебя, и тогда никакой инсценировки не получится. В-третьих, он сам вызовет милицию. И что мы тогда будем делать?
— В том-то все и дело, моя дорогая Мила, — произнесла Светлана со вздохом, — что весь план основывается на моем знании натуры этого человека. Повторяю, я слишком хорошо его знаю, а потому могу спрогнозировать все его действия.
Прошел целый год, а в ее ушах постоянно звенит этот голос. Как же все совпало в тот день! И насколько же хорошо надо быть знать ее, чтобы спрогнозировать действия самой Милы! Конечно, ей же только что подарили шубу, да еще какую! Она была в эйфории, она была счастлива и думала только о том, когда же наконец останется одна, чтобы насладиться этой шубой — надеть ее и спокойно, без посторонних глаз, покружиться в ней перед зеркалом. Миле казалось, что с появлением в ее жизни такой шубы произойдут изменения и в ее личном плане. И непременно найдется кто-нибудь — увидит ее в таком роскошном наряде, и… Мысли наивные, но это — ее мысли. И она сама — наивная дурочка. И как же она могла после всего, произошедшего с ней в тот вечер, рассказать все это адвокату, пусть даже и бесплатному? Он вполне мог предложить ей пройти обследование на предмет ее психического здоровья (или нездоровья).
Но он — мужчина, и ему никто и никогда не дарил шубу стоимостью в несколько тысяч долларов. А потому он был не в состоянии понять ее поступки и разобраться в их мотивах.
Она вышла из такси и медленно поднялась на крыльцо. Сколько раз она представляла себе это возвращение домой! Вот откроет она сейчас дверь своей квартиры, войдет…
Тогда, в прежней жизни, которую Мила теперь будет называть про себя — «до тюрьмы», все произошло слишком быстро, чтобы она могла в чем-то разобраться. Но кое-что она запомнила хорошо. Даже слишком хорошо! Деньги. Она помнила, куда спрятала деньги. Но в ее квартире в ту ночь побывало слишком много людей. Слишком…
— Ты не могла бы дать мне ключи от твоей квартиры? Понимаешь, я должна приготовиться. Все обставить таким образом, словно я там действительно находилась с любовником. Мне необходимо вжиться в роль. Я и шубу твою отвезу к тебе домой. А ты сними номер в какой-нибудь гостинице.
— Зачем? — Мила уже ничего не понимала.
— Как зачем? А где же ты проведешь ночь?
— Дома…
— Как же ты сможешь оставаться дома, если в твоей квартире останемся мы с Никитой? Да, кстати, прикупи две бутылки хорошего шампанского. Одну мы откроем для инсценировки, а вторая останется нам с Никитой.
— Света, по-моему, это очень рискованно! А вдруг туда нагрянет твой муж? Что, если он решит раскаяться, вызовет милицию?
— Ты хочешь сказать, что Виталик вдруг, ни с того ни с сего, захочет в тюрьму? Вот так, сразу и резко? Послушай, Мила! По-моему, план отличный. Ну да, тебе придется провести Рождество в гостиничном номере. Зато ты получила шубу и еще цапнешь полмиллиона долларов! Я думаю, неплохая плата за то, что ты, в сущности, ничего не будешь делать. Ведь тебе надо будет только позвонить Виталику, а потом, когда он меня, мягко говоря, «убьет», провести с ним переговоры, поторговаться. Ведь это же не тебя, а меня он ударит! Кстати, надо бы поставить на видное место какую-нибудь вазу или пепельницу, которой он захочет меня прибить.
— Света, я боюсь!
— Я, значит, не боюсь, а ты боишься? Глупости все это! Надо жить в свое удовольствие, понимаешь? И все средства для этого хороши, тем более что мы-то с тобой чисты, никого не убиваем, не грабим. Так ты дашь мне свои ключи?
Мила отдала ей ключи и вышла из машины. Ей предстояло позвонить Виталию Дибичу.
Она исполнила все в точности. Нашла телефонную кабину, набрала номер мобильного телефона Виталия и сказала придушенным голосом, что его жена сейчас проводит время со своим молодым любовником в квартире своей подружки — Милы Горкиной. Это абсолютно точно, он может поехать и проверить.
— А ты кто? — каким-то механическим голосом спросил Виталий.
— Доброжелатель, — произнесла Мила и повесила трубку.
Теперь предстояло снять номер в гостинице. В какой? Где-нибудь подальше от центра. Она вспомнила, как одна ее знакомая рассказывала, что ее любовник снимал номер для их встреч в гостинице «Берлин», неподалеку от станции метро «Каховская». Тихое место, рядом с Севастопольской площадью. Правда, далековато. Успеет ли она вернуться к приходу Виталия? Она позвонила Светлане, и та успокоила Милу, сказав, что никого еще нет и она постарается растянуть сцену ревности как раз до возвращения подруги.