По утверждениям Ааза то, от чего они бежали, вселяло в них такой страх, что они не замечали почти ничего и никого на своем пути. Далее, он полагал, что побуждающей силой для такого исхода могла быть только та самая армия, против которой мы и выступили в поход.
Чтобы доказать его правоту, мы попытались расспросить несколько встреченных нами групп. И перестали это делать после первого же дня ввиду сходства полученных нами ответов. Вот пример:
Ааз: Погоди, незнакомец! Куда ты идешь?
Ответ: В столицу!
Ааз: Зачем?
Ответ: Чтобы быть как можно ближе к королю, когда он станет защищаться от захватчиков с севера. Ему придется попытаться спасти самого себя, даже если он не будет защищать окраины.
Ааз: Гражданин, тебе незачем больше бежать. Ты недооценил заботу короля о твоей безопасности. Ты видишь перед собой нового придворного мага, нанятого Его Величеством специально с целью защитить Поссилтум от армии вторжения. Что ты на это скажешь?
Ответ: Один маг?
Ааз: С моей действенной помощью, конечно. Ответ: Я скажу, что вы сумасшедшие.
Ааз: Послушайте…
Ответ: Нет, это вы послушайте, кто бы или что бы вы ни были. Я не желаю проявить неуважение к этому или любому другому магу, но вы дураки, если хотите противостоять той армии. Магия, возможно, хороша и годна против обыкновенного войска, но той армии вам не остановить с помощью одного мага… или двадцати магов, если уж на то пошло.
Ааз: Мы испытываем полную уверенность…
Ответ: Прекрасно, тогда вот вы-то и идите на север. А я, лично, направляюсь в столицу!
Хотя этот обмен репликами в конечном итоге сводил на нет наши усилия успокоить население, он породил спор, остававшийся все еще нерешенным, когда мы готовились ко сну на третью ночь.
— Что случилось с твоим планом взять деньги и сбежать?
— бурчал я.
— Подумаешь, — парировал Ааз. — Всего пять золотых.
— Ты сказал, что тебе нужна прибыль, — не отставал я. — Ладно! Мы ее получили. Допустим, она невелика… но невелики и усилия для извлечения ее. Учитывая, что мы ничего не потратили…
— А как насчет единорога? — возразил Ааз. — Пока единорог по-прежнему у них, мы потеряли деньги на этой сделке.
— Ааз, — напомнил я ему. — Лютик нам ничего не стоил, помнишь? Он достался в подарок от Квигли.
— Замена его будет стоить денег, — настаивал Ааз. — Это означает, что мы потеряли деньги на сделке, если не вернем его. Я тебе говорил, что хочу получить прибыль… и определенно отказываюсь примириться с потерей.
— Глип?
Жаркие слова Ааза разбудили моего дракона, и тот вопросительно поднял заспанную голову.
— Спи дальше, Глип! — успокоил я его. — Все в порядке.
Убежденный моими словами, он перевернулся на спину и снова положил голову.
Как ни нелепо он выглядел, лежа там с торчащими в воздухе четырьмя лапами, он мне о чем-то напомнил. Я с миг напрягал память, а затем решил сменить тактику.
— Ааз, — задумчиво произнес я, — какая у тебя настоящая причина желать пойти на эту авантюру?
— Разве ты не слушал, малыш? Я сказал…
— Знаю, знаю, — перебил я. — Ты сказал, ради прибыли. Беда лишь в том, что ты пытался оставить во дворце Глипа, стоившего нам денег, вместо Лютика, не стоившего нам ничего! Это не походит на правду, если ты пытаешься добиться прибыли по возможности с наименьшими усилиями.
— Мгм, ты же знаешь мои чувства к этому глупому дракону…
— начал Ааз.
— А ты знаешь мои чувства к нему, — перебил я. — И поэтому ты также знаешь, что я никогда не брошу его ради спасения собственной шкуры, не говоря уж о деньгах. По какой-то причине ты хотел гарантировать, что я пойду на это дело… и эта причина не имеет ни малейшего отношения к деньгам. Так в чем же она заключается? Настала очередь Ааза впасть в задумчивое молчание.
— Ты вычисляешь истину все лучше и лучше, малыш,
— сказал наконец он.
Обыкновенно, я был бы счастлив принять этот комплимент. Однако на сей раз я увидел в нем то, чем он был на самом деле: попыткой отвлечь меня.