— Причина, Ааз, — твердо сказал я.
— Причин несколько, малыш, — сказал он с нехарактерной торжественностью. — Главная в том, что ты пока еще не мастер-маг.
— Не в обиду будет сказано, — сухо заметил я, — но в этом доводе в, общем-то, немного смысла. Если у меня маловато способностей, то зачем же ты так рвешься втравить меня в это задание?
— Выслушай меня, малыш, — сдерживающе поднял руку Ааз. — Я допустил ошибку, и эта ошибка ввергла нас в ситуацию, где требуется мастер-маг. И еще больше его способностей нам требуется его сознательность мастера-мага. Ты поспеваешь за моей мыслью?
— Нет, — признался я.
— Неудивительно, — вздохнул Ааз. — Вот потому-то я и попытался обманом заставить тебя завершить это задание, вместо того чтоб объяснить положение. Пока что ты тренировался, лишь развивая свои физические способности без развития профессиональной сознательности.
— Ты научил меня все время высматривать прибыль,
— защищаясь, указал я.
— Я имел в виду не это, малыш. Слушай, забудь на минуту о прибылях.
— Хорошо ли ты себя чувствуешь, Ааз? — спросил я с искренней озабоченностью. — Ты кажешься совершенно непохожим на самого себя.
— Отцепись от меня, малыш, — зарычал он. — Я пытаюсь объяснить нечто важное!
Я погрузился в испуганное молчание. И все же успокоился. Ааз определенно оставался Аазом.
— Когда ты был в учениках у Гаркина, — начал Ааз,
— и даже когда впервые встретил меня, ты не хотел быть магом. Ты хотел быть вором. Чтобы сосредоточить твою энергию на уроках, мне пришлось упирать на то, сколько прибыли ты можешь пожать благодаря изучению магии.
Он умолк. Я тоже молчал. Сказать было нечего. Он был прав и в воспоминаниях, и в истолковании их.
— Ну, — вздохнул он, — есть еще одна сторона магии.
Есть ответственность… ответственность по отношению к своим коллегам-магам и, еще важнее, по отношению к самой магии. Хотя у нас есть соперники и мы, вероятно, наживем и новых, если протянем так долго, и хотя мы можем драться с ними или вышибать их с работы, мы все связаны общим делом. Долг каждого мага — содействовать распространению магии, добиваться, чтобы ее применение уважалось и чтилось. Чем больше маг, тем больше его чувство долга.
— Какое это имеет отношение к нашему текущему положению? — подтолкнул я.
— Здесь поставлен на кон принцип, малыш, — ответил он, тщательно подбирая слова. — Ты слышал это как от Плохсекира, так и от Гримбла. И еще важнее, ты слышал это от населения, когда мы говорили с крестьянами. Родрик рискует всем своим королевством, ставя на способность магии выполнить задачу. Так вот, никто, кроме мага, не способен определить, насколько разумной или неразумной может быть такая задача. Если мы потерпим неудачу, все профаны увидят, что магия потерпела неудачу, и никогда больше не будут доверять ей. Вот потому-то мы и не можем отказаться от этого задания и уйти восвояси. Мы здесь представляем собой магию… и мы обязаны попробовать сделать все, что в наших силах. Я несколько мгновений думал об этом.
— Но что мы можем сделать против целой армии? — спросил наконец я.
— Буду с тобой честен, малыш, — вздохнул Ааз. — Сам, в общем-то, не знаю. Надеюсь, после того как мы увидим, с чем именно мы связались, у нас появится какая-нибудь идея.
После этого мы долгое время сидели молча, погрузившись каждый в свои мысли о задании и о поставленном на кон.
Глава 10
Если силы противника должным образом разведаны и оценены, то незачем бояться численного превосходства.
Последние остатки моей надежды сгинули, когда мы наконец узрели армию. Сообщения о ее громадных размерах ничего не преувеличивали; если они чего и не сделали, так это не сумели передать полное впечатление от мощи этого войска.
Наша разведка увела нас за северную границу Поссилтума и на несколько дней пути в глубь территории соседнего государства. Название того королевства не имеет значения. Если оно уже не считалось частью новой Империи, то будет считаться, как только распространится эта новость.
Мы не были уверены в том, просто ли мы не поспели к последней битве или то королевство просто капитулировало. Как бы там ни произошло, никаких обороняющихся войск не присутствовало, только большие лагеря войск Империи вытянулись приблизительно линией, исчезавшей в обоих направлениях за горизонтом.
К счастью, эта армия в настоящее время не двигалась, что существенно облегчало нам разведку. Вдоль линии фронта стояли с регулярными интервалами часовые, но так как они отходили от лагерей не дальше, чем на определенное расстояние, мы пробирались вдоль линии фронта, не подходя к ним чересчур близко, и таким образом оставались незамеченными.