Она предприняла ещё одну попытку постучать, после чего ей показалось, что она расслышала отдаленное громыхание. Через некоторое время дверь чуточку приоткрылась. Сквозь щель ей удалось разглядеть круглое возбужденное лицо человека с кудрявыми взлохмаченными волосами. Правая нога изрядно удивила её, находчиво втиснувшись в щель.
— Я требую волшебника, — объявила она. — Молю принять меня незамедлительно.
— В данный момент он несколько занят, — произнесло лицо. — Ты за любовным эликсиром?
— За чем?
— У меня… У нас имеется Особая Мазь Кувыркса — Щит Против Страсти. Предоставляет возможность сеять, гарантируя отсутствие урожая. Если понимаешь, о чем я.
Кели обуздала вздымающуюся в ней волну чувств.
— Нет, — холодно ответила она. — Не понимаю.
— Овечье втирание? Новое патентованное средство «Девственность надолго»? Глазные капли из белладонны?
— Я требую…
— Сожалею, но мы закрыты, — отрезало лицо и захлопнуло дверь.
Кели едва успела выдернуть ногу.
Она пробормотала несколько слов, которые бы весьма удивили и шокировали её учителей, и заколотила кулаком по деревянной двери.
Она била и колотила изо всех сил. Но внезапно пришедшая в голову мысль заставила её снизить темп. До неё вдруг дошло, что…
Он видел её! Он её слышал!
Она накинулась на дверь с новыми силами, при этом крича во всю мощь своих легких.
— Не помофет. Он очень упрямый, — произнес чей-то голос поблизости.
В поисках того, кому могут принадлежать эти слова, она медленно огляделась. Её глаза встретились с нахальным взглядом горгульи. Глядя на Кели и кривя металлические брови, горгулья издавала неразборчивые (из-за железного кольца во рту), шепелявые фразы.
— Я принцесса Кели, наследница престола Сто Лата, — надменно ответила она, изо всех сил прижимая крышку к котлу готового выплеснуться наружу ужаса. — И я не разговариваю со всякими дверными молотками.
— Ну что ф, фато я вфего лиф дверной молоток и могу рафговаривать, ф кем пофелаю, — вежливо произнесла горгулья. — И я могу фообфить тебе, что у хофяина тяфелый день и он не хочет, чтобы его бефпокоили. Но ты мофеф попробовать прибегнуть к волфебному флову, — добавила она. — Волфебное флово, ифходяфее из уфт привлекательной фенфины, фрабатывает в девяти флучаях иф дефяти.
— Волшебное слово? Что за волшебное слово?
Горгулья заметно оскалилась:
— Тебя что, ничему не учили, гофпофа?
Кели выпрямилась во весь рост и приосанилась. Она чувствовала, что у неё сегодня тоже выдался тяжелый день. Её отец собственноручно зарубил на поле брани не меньше сотни врагов. Так неужели она не справится с каким-то жалким дверным молотком?
— Я получила образование, — с ледяной точностью проинформировала она, — и меня учили самые выдающиеся ученые страны.
На горгулью эти слова, казалось, не произвели особого впечатления.
— Ефли они не научили тебя волфебному флову, — спокойно сказала она, — фначит, они не такие уф выдаюфиефя.
Кели ухватилась за тяжелое кольцо и с новой силой заколотила им о дверь. Горгулья хитро покосилась на неё.
— Обрафайся со мной грубо, — прошепелявила она. — Мне так нравитфя!
— Ты отвратительна!
— О да-а… Ооо, это было прекрафно, фделай так ефе раф…
Дверь приоткрылась, в маленькой щелочке опять мелькнула неясная тень курчавых волос.
— Мадам, я же сказал, мы зак…
Кели овладела внезапная слабость.
— Пожалуйста, помоги мне, — взмолилась она. — Пожалуйста!
— Видиф? — победоносно промолвила горгулья. — Рано или пофдно вфе вфпоминают волфебное флово!
Кели приходилось иногда бывать на официальных торжествах в Анк-Морпорке. На них она встречалась с главными волшебниками Незримого Университета, основного учебного заведения Плоского мира, в котором преподавалась магия. Некоторые из волшебников были высокими, большинство из них были жирными, и почти все они богато одевались — или, по крайней мере, считали, что одеваются богато.
В волшебстве, так же как и в других, более светских искусствах, существует мода. И тенденция выглядеть подобно престарелому члену городской управы была лишь временной. У предыдущих поколений волшебников в моде были то интересная бледность, то друидоподобная замызганность, то таинственная мрачность. Но в привычном для Кели представлении волшебник должен был являть собой нечто вроде маленькой горы с меховой оторочкой и хриплым, с астматическим присвистом голосом. И Кувыркс Огниус не вполне вписывался в рамки этого представления.