Живите же и будьте счастливы, мои нежно любимые дети, и никогда не забывайте, что, пока не настанет день, когда господь отдернет пред человеком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах:
Ждать и надеяться.
Слушая это письмо, сообщавшее ей о безумии отца и о смерти брата, о чем она узнавала впервые, Валентина побледнела, горестный вздох вырвался из ее груди, и молчаливые, но жгучие слезы заструились по ее лицу; счастье досталось ей дорогой ценой.
Моррель с беспокойством посмотрел кругом.
— Право, граф слишком далеко заходит в своей щедрости, — сказал он. — Валентина вполне удовольствуется моим скромным состоянием. Где граф? Проводите меня к нему, мой друг.
— Взгляните, — сказал Джакопо.
Они обратили взгляд туда, куда указывал моряк, и вдали, на темно-синей черте, отделявшей небо от моря, они увидели белый парус, не больше крыла морской чайки.
— Уехал! — воскликнул Моррель. — Прощай, мой друг, мой отец!
— Уехала! — прошептала Валентина. — Прощай, Гайде! Прощай, сестра!
— Кто знает, увидимся ли мы еще когда-нибудь! — сказал Моррель, отирая слезу.
— Друг мой, — отвечала Валентина, — разве не сказал нам граф, что вся человеческая мудрость заключена в двух словах:
