Выбрать главу
Мальчишка рос веселый, озорной, Он был крикун, задира, голубятник. Зимою, выряжен в отцовский ватник, На лыжах бегал в школу, а весной В лес уходил с заржавленной двустволкой В болотных заскорузлых сапогах И сладко отсыпался на стогах, Мечтая встретить лося или волка.
Старуха дочь назвала Анной — Анкой. Моложе брата на год в аккурат, Она была куда смирней, чем брат, Росла в семье задумчивой смуглянкой. Девчонка рукодельницей была. Отец теплел, когда она, бывало, Зимой у печки за шитьем певала Всё про Катюши сизого орла. «Клад, а не девка! — говорили все. — Красавицею будет, не иначе!» И девочку фотограф снял бродячий С цветущими ромашками в косе. Как водится, меж братом и сестрой Бывали часто маленькие драки, Но против уличного забияки Мальчишка за сестру вставал горой. Порою он, почесывая зад, Бежал к отцу, — но тот судил иначе: «Коль бьют — дерись! А если не дал сдачи — Не жалуйся: кто бит, тот виноват!»
Как водится, любимицей отцовской Была задумчивая Анка, дочь. А мать ходила за сынком, точь-в-точь Как олениха за своим подсоском. А жизнь с собой несла событий короб. Был ход ее то горек, то смешон: Сестра переболела коклюшом, Брат ненароком провалился в прорубь. Потом отцовской бритвою усы Впервые сбрил мальчишка неумело. И вот однажды, глядя на часы, Старик сказал: «Пора тебе за дело! Не век тебе, — добавил он сурово,— По улицам таскаться день-деньской». И стал мальчишка в школе заводской Вникать помалу в ремесло отцово. И правда: детство тянется не век, Любовью материнскою согрето… Врачи худую девочку в то лето Подзагореть отправили в Артек.
1945

1924–1931

136. СТИХИ О ВЕСНЕ

Разве раньше бывала весна Для меня вот, кошмаром давимого?.. Для других — может быть… Для меня Были вечные серые зимы… Разве вспомнишь, что солнечный лак Золотит бугорки и опушки, Если голод, унылый чудак, В животе распевает частушки? Разве знаешь, что, радостью пьян, Лес зареял вершинами гордыми, Если вечно бастует карман И на каждом углу держиморда? Пусть в полях распустились цветы Над шатрами бездонно-лазурными, Что тебе, раз такими ж, как ты, Полны темные, душные тюрьмы? А сегодня мне всё нипочем, Сердцу вешняя радость знакома, Оттого что горит кумачом Красный флаг в синеве над райкомом. Тянет солнце горячим багром Стаю дней вереницею длинной, Потому что весна с Октябрем Разогнула согбенные спины. Плещет в душу весна, говоря, Что назавтра набат заклокочет И стальная нога Октября По ступеням миров прогрохочет. И, я знаю; в приливе волны Послом эсэсэровских хижин, Пионером всемирной весны             Буду завтра в Париже.
<1924>

137. Я УШЕЛ

(Из цикла «Тропы ржаные»)

Я ушел от родимой земли И туда никогда не вернусь, Где тропинками ветер в пыли Бороздит деревянную Русь.
Пусть еще продолжает закат Кумачи над окраинами стлать, — Я ушел, чтоб, как все, рисовать Дней грядущих пурпурный плакат.
И теперь, что ни день — мне милей Перезвон городских голосов, Всё чужее размахи полей И зеленые храмы лесов.
Эх, я знаю, что в летней игре Будет поле цветами цвести И, прилегши на тихом бугре, Ночь не раз обо мне загрустит.
Загрустит и заплачет о том, Чей чуб ветру уже не трепать!.. Что за дело?.. Мне болт за болтом Нужно скрепы для завтра клепать!..
<1924>

138. БУДУЩЕМУ

Юным ленинцам

Если солнце рассыпалось искрами, Не должны ли мы нежность отдать Мальчугану с глазами лучистыми, Осветившему наши года?