Избранные произведения

"Моя вина, — сказал Бай-оглы, — извини меня. Говорят: "Что собака делает, того коршун не делает". Теперь я понял, что я, кажется, говорил глупее верблюда".

Расскажи, как это было-попросил Кардан, и Бай-оглы рассказал:

"Однажды лисица бежала по дороге. Была зима. С неба шло неимоверно много снега и дождя, так что было очень грязно. Один верблюд упал в грязь и вывалят в ней свои бока, каждый волосок у него был измазан. А этот верблюд обманул своего хозяина и сбежал от него; теперь он бродил в поисках солончаков и верблюжьей колючки. В то самое время его и встретила лисица. Они приветствовали друг друга, и лисица спросила верблюда, как его здоровье, и сказала: "О большой брат мой, да не утомитесь вы! Откуда вы идете?". "Я вышел только что из бани", — отвечал верблюд. "Прекрасно! Вы верно говорите! Вы весь, с головы до ног, свеженький, чистенький, блестящий. Я посмотрела на ваши ноги и увидела, что вы сами поливали в бане водой ноги и голову. Наверное, банщик помер и вы нашли баню пустой". И еще рассказывают, что в саду Мухаммеда Халикбая был глупый садовник по имени Сафарбай. У него в саду было пятнадцать молодых, свежих урюковых деревьев. Садовник обрубил и выбросил ветки со сладким урюком и на их место привил ветки урюка с горькой косточкой. И при таком разуме и сообразительности он считал себя умнее всех садовников"

Затем Кардан сказал:

"Дай же ответ, решающий дело!".

И Бай-оглы ответил:

"У меня тоже есть родичи. Я посоветуюсь с ними и дам ответ".

"Хорошо, — отвечал Кардан, — советуйся со своими глупыми родственниками, похожими на двух кокандцев, Фаджа и Каджа, но только не бросай нас потом посреди пути".

"А что это за Кадж и Фадж? Расскажи, — попросил Бай-оглы, и Кардан сказал:

Порой за муллу выдает себя этот кривой,
Порой заявляет, что он, мол, безгрешный святой.

То сборщиком податей явится вдруг этот вор,
А то дурачком-и лопочет бессмысленный вздор.

А кто он взаправду кривой этот плут — не поймешь!
Друзья его лучшие-хитрость, коварство и ложь.

Приличий незнающим хамом прикинется вдруг,
Притащится в гости и требует разных услуг.

"Эй, плов мне вари, эй, вели принести мне чилим!"
Видать не напрасно зовется он "Каджем"-кривым.

Подстать ему "Фадж". Он поистине "фадж" — дуралей.
В Коканде их знают как двух закадычных друзей.

Тот Фадж хоть слепой, но умеет как зрячий шагать.
И ночью и днем так и рыщет он где бы урвать.

От дурня и плута Коканду прямая беда.
Всё криво от Каджа, всё дурно от Фаджа всегда".

Тут Бай-оглы молвил:

"Был еще такой Мухаммед Амин-Ходжа, муфтий, подобный тем, о ком вы рассказываете. Он в любом деле постоянно давал советы еще более глупым, беспонятным и бестолковым людям, чем он сам. Какую книгу он ни переписывал — хоть персидскую, хоть арабскую, в ней он делал множество ошибок и описок, но при всех свойственных ему недостатках он считал себя умнее всякого мудреца"...

"Опиши мне качества муфтия Мухаммеда Амин-Ходжа" — попросил Кардан.

И Бай-оглы сказал:

"Имя было у невежды Мухаммед-Ходжа-Муфти. Он имел красивый очень почерк-лучше не найти! Из кызыл-башей был родом, по наружности урод: Если книгу перепишет, всё, что в тексте, переврёт,

Как чернильницу носил он ржавый бронзовый кумган.
Говоря "Удобно очень" клал кумган себе в карман.
Для карандашей имел он сундучок от веретён.
Глуп, чванлив, высокомерен... Вот каким всегда был он!"

Затем Бай-оглы добавил: "У меня есть родичи, опытные в делах, и я с ними посоветуюсь".

"Ладно, пусть будут родичи, — ответил Кардан, — лишь бы не было с ними больших и малых мешков. Опытные люди говорят: "Если родичи намерены придти — пусть приходят, лишь бы с ними маленький мешок был".

"Глина — не фарфор, чужой — не родной, — сказал Бай-оглы, — порывать родственные связи-не годится".

"Верно говоришь, — подтвердил Кардан, -бывалые люди сказали: "Родич-мой котел". Эй, Бай-оглы, теперь "по одежке протягивай ножки". Ты требуешь калым в "тысячу развалин". Но не уподобляйся безрогой козе, которая искала рогов и потеряла ухо, или бесхвостому ослёнку, который ходил по дорогам в поисках хвоста и лишился обоих ушей".

"Расскажи, как это было", — попросил Бай-оглы.

И Кардан сказал:

"Был один ослёнок — не имел хвоста.
Без хвоста, конечно, что за красота!

Думает бедняжка: "Странствовать пойду, —
Где-нибудь, быть может, хвостик я найду".

Вот забрел он в поле-потоптал посев.
Увидал дехканин-впал в жестокий гнев,