11. ВЕЗДЕСУЩНОСТЬ И ПРОМЫСЛ БОЖИЙ {*}
Псалом 138
Творец миров и человека!
Ты испытал меня, узнал;
И сокровенны издалека
Мои ты мысли угадал.
Все подвиги мои ты знаешь,
Пути мои все видишь ты,
И каждый шаг мой назираешь
Недремно с горней высоты.
В уме рожденное лишь слово
Известно сердцу одному,
Из уст лететь едва готово,
Дошло уж к Слуху твоему.
Везде твоя мне зрится сила,
Куда ни обращаюсь я,
И верх главы моей покрыла
Стрегущая рука твоя.
Высокой столь и столь чудесной,
Творец! премудрости твоей
Постичь не может ум мой тесный,
Но, исступлен, дивится ей.
Где скрыться от тебя, не знаю:
Взнесусь над звездны высоты —
На троне там тебя встречаю,
Спущусь во ад — и тамо ты.
Парю ли на крылах денницы
За крайний океана брег —
И тамо длань твоей десницы
Мой быстрый остановит бег.
Я рек: во тьме могу сокрыться,
Но взор твой освещает тень:
Пред ним не может мрак сгуститься
И воссияет ночь, как день.
Сколь чуден бог, меня создавый,
Сколь чуден ты в делах своих!
В них луч твоей блистает славы,
Душа моя гласит о них.
Когда еще я не зачался,
Меня уж ты образовал;
И ты, когда я оживлялся,
Из чрева матери приял.
Ты твари зрел не сотворенны,
Как будто б их давно создал,
И всей их жизни дни внесенны
Уж в книге вечности читал.
О, сколь твоя премудрость дивна!
Сколь множество ее плодов!
Как время, цепь их непрерывна,
Число — как тма морских песков.
И ты ль, творец! всезрящим оком
Злодейства грешников не зришь
И в гневе праведном, жестоком
Их смертию не поразишь?
Бегите ж, злые! уклонитесь,
Язык ваш остр, как жало змей:
Хулу гласить вы не страшитесь
На бога в буйности своей.
О боже мой! ты зришь и видел,
Как дерзостных врагов твоих
Я всей душой возненавидел
И за врагов считал моих.
Изведай, крою ль в сердце злобу?
О господи! и вождь мне будь.
Смотри, мой путь ведет ли к гробу?
И к вечности скажи мне путь.
НРАВОУЧИТЕЛЬНЫЕ И ЭЛЕГИЧЕСКИЕ ОДЫ
12. ОДА НА НАДЕЖДУ{*}
Леса, влекущие к покою!
Чертог любви и тихих дней!
Куда вы с прежней красотою
Сокрылись от моих очей?
Вас та же зелень украшает,
Но мне того уж не являет,
Чем дух бывал прельщаем мой;
Везде меня тягчат печали,
Везде, где прежде восхищали
10 Утехи, счастье и покой.
О рок! о судия жестокий!
Неумолимый царь времен!
Доколе буду слез потоки
Я лить, тобою осужден?
Доколе, в сердце скорби кроя,
Я буду прежнего покоя
Искать, в злосчастии стеня?
Иль бед моих окончи время,
Или уж всех напастей бремя,
20 Собрав, повергни на меня.
В терпеньи мудра познаваем,
Несчастьем испытуем он,
Но где сверх меры мы страдаем,
Там тщетен мудрости закон.
Рожденная надежда с нами,
Доколь хоть тихими стопами
К концу напастей нас ведет,
Еще рассудок помогает,
А в ком надежда исчезает,
30 Под ко́су смерти тот течет.
С юнейших лет жестокой власти
Уже я бремя ощущал
И начал чувствовать напасти,
Как скоро чувствовать я стал,
Но днесь они прешли пределы.
Сбери, о рок, острейши стрелы,
Стремись мне ими грудь пронзать;
Не убоюсь грозы напрасной:
Сразив меня рукою властной,
40 Ты слаб мой дух поколебать.
Ты слаб! ах, нет! сей мысли верить —
Есть ложной льстить себя мечтой.
Я мог душою лицемерить
Пред всеми, но не пред собой.
Я мог страстей таить волненье,
Скрывать на сердце огорченье
И скорбь в груди запечатлеть,
Но, душу скрыть от всех умея
И ею вне себя владея,
50 Внутри себя не мог владеть.
Страдал, — и скорби остро жало,
Таящеесь в груди моей,
Тем глубже сердце уязвляло,
Чем больше крылось от очей.
Печаль, являюща отраду,
Подобна пагубному яду,
Который, в лестном виде сна,
Коварну смерть уготовляет.
Конец терпенья предваряет
60 Души притворна тишина.
Ручей, который с гор стремится,
Сверкает, пенится, ревет,
Сквозь дебри роется, мутится
И камни быстриной несет,
Не столько в ярости опасен,
Как ток, который тих, безгласен,
Подмывши брег, притворно спит:
Он бездну тишиной скрывает;
Тот рвенье чувств изображает,
70 А сей отчаяния вид.