Прийми сей дар, о тень драгая!
Прийми, с превыспренных спустись
И, в легком ветерке летая,
Горячей сей груди коснись:
Пролей в нее покой, отраду;
И верна дружества в награду,
Когда у алтаря сего
Склонюсь почить в уединеньи,
Приди хотя во сновиденьи
60 Утешить друга твоего.
17. ОДА НА УНЫНИЕ{*}
Дни отрадны! где сокрылись
Ваша светлость и красы?
Мраком горести затмились
Прежни ясные часы.
Всё в глазах моих постылый,
Томный принимает вид,
Скорбь в душе моей унылой
Чувство радости мертвит.
Как приятно расцветало
10 Утро юных, светлых дней!
В полдень облако застлало
Жизни горизонт моей.
Мрак вокруг меня сгустился,
Туча двигнуласьс грозой,
Вихрь столбом до облак взвился,
Гром раздался над главой.
Смертных жизнь! о сколь ужасен,
Зол прилив твой и отлив!
В счастьи вздремлешь безопасен,
20 А проснешься несчастлив.
Так, средь нег, среди покою
Бездна мне открылась бед.
Горесть острою косою
Дней моих посекла цвет.
Луг весенний украшая,
На заре цветок расцвел;
Ароматами дыхая,
Лакомых манит он пчел.
Мотылек на нем садится,
30 С бабочкой резвясь драгой,
И прохожий веселится
Раннею его красой.
Но внезапно червь презренный
Подъедает корешок:
Вянет стебль и лист зеленый,
Клонит голову цветок,
Блекнет, сохнет и мертвеет.
Странник изумленный стал,
Удивляется, жалеет:
40 «Что толь рано он увял?»
Так и я в тоске томлюся,
Душу тяжка скорбь гнетет,
Но куда ни оглянуся, —
Сострадающего нет;
И любови сердце жадно
К чьей груди ни приложу,
Всюду токмо чувство хладно
Иль измену нахожу.
О, когда б я мог мгновенно
50 В дикий пренестись предел,
Где бы лес дремучий, темный
Ввек людских следов не зрел,
Где б не стлался дым жилищный,
Ловчих клик не слышен был,
Где б лишь зверь скитался хищный
И в пещерах с бурей выл.
Тамо на скале кремнистой,
Подмывая мол волной,
Сев под со́сной мрачной, мшистой,
60 Я бы глас унылый мой,
Вопль, стенанье безотрадно
С стоном бури съединял
И бесчувственностью хладной
Никого не упрекал.
Но куда б ни тщился скрыться,
Скорбь везде пойдет вослед.
Где ж возможно защититься
От гнетенья лютых бед?
Где, как не в земной утробе?
70 Мир есть трудный, скорбный путь;
В тесном токмо, в мрачном гробе
Мы возможем отдохнуть.
Поспеши ж, о смерть отрадна!
Тронься горестью моей:
Пусть твоя десница хладна
Очи мне смежит скорей.
Ты, сыра земля! смягчися,
Попусти мне в вечность шаг.
Лоно мрака! расступися
80 И от скорби скрой мой прах.
18. ОДА НА ТВЕРДОСТЬ ДУХА{*}
Как в устье пристани глубокой,
Вознесшись к облакам, скала
Стоит — и бури рев жестокой,
Сверканье молний вкруг чела,
И волны презирает яры,
Перуна пламенны удары
Изрыли весь ее хребет,
Но опаленну грудь громами
Она, уперши в понт, волнами
10 Тревожить пристань не дает, —
Так муж, судьбой определенный
Отечества оградой быть,
Враждою ковы соплетенны
Как слабу разрывает нить.
Душой неколебим в гоненьи,
О злобе, зависти, о мщеньи,
О самой смерти небрежет.
Грудь тверду злобе представляя
И жизнь всем бедствам подвергая,
20 Хранит отечество от бед.
Бесплодно подлость, лесть, измены,
Сокрытны спутницы вельмож,
Как смертоносные сирены,
Сплетают ядовиту ложь,
Враги открыты тщетно злятся,
На пагубу его стремятся,
И всуе рок его разит:
Как черви, тех ногой он давит,
Сим крепость мышц противу ставит,
30 Судьбе — терпенья твердый щит.
Кому отечество вручило
Весы суда, защиты меч
Или правления кормило,
Тот должен путь опасный течь,
О личной пользе не радея;
В враге лишь общества злодея
Он должен видеть своего.
В душе того, кто долгу жертва,
Как собственность, так личность мертва,
40 Народно благо — жизнь его.
Он щит судьбою утесненным,
Покров безгласных вдов, сирот,
Рукой неправды угнетенным
Подпора тверда и оплот.
Против врагов, идущих боем,
Отечеству с драгим покоем
Стяжанье, жизнь свою дарит.
Падет ли средь кровавой рати,
И мертв в сердцах своих собратий
50 Любовь к отечеству живит.