Теперь, несчастьем наученны,
Отвергнем иноземный яд,
Да злы беседы отравленны
Благих обычаев не тлят;
И на стезю склоняся праву,
Лишь в доблести прямую славу,
Существенну поставим честь!
Престанем чуждым ослепленьям,
Развратам и предубежденьям
Подобострастно дани несть.
Отечество ждет нашей дани;
Притоптаны врагом поля;
Прострем к убогой братьи длани,
Избыток с нею наш деля;
Взнесем верхи церквей сожженных,
Да алтарей опустошенных
С весной не порастит трава;
Пожаров след да истребится,
И, аки феникс, возродится
Из пепла своего Москва!»
101. СТАРОМУ ДОБРОМУ ДРУГУ МОЕМУ {*}
1812 ГОДА НОЯБРЬ В 8-й ДЕНЬ
Одно лишь поприще осталось
Кончающемусь году — течь:
В пучину вечности желалось
Ему тебя с собой увлечь,
И нить нам жизни драгоценной
Десница парки разъяренной
Готовилась уже пресечь.
Но, вняв молитве теплой многих,
Благий твой ангел Михаил,
Слетев, движенье ножниц строгих,
К отраде всех, остановил.
Врата он гроба заграждает
И друга смертных осеняет
Воскрылием блестящих крыл.
Сей день днем радости нам будет,
Приятный именем драгим.
Пусть в нашей жизни он убудет,
Ко дням прибавленный твоим;
Да тем продлится век полезный,
Которым все мы, друг любезный,
Как собственностью дорожим!
102. ГОРЕСТЬ{*}
Сокрой, о солнце! луч постылый,
Тони скорей в морских волнах;
С душой сообразясь унылой,
Да тьма возляжет в сих местах.
Печалью отягченны очи
Устали уж взирать на свет:
Пускай завеса мрачной ночи
Везде пустынну тень прострет.
Всё скрылось, — всё недвижно, мертво.
Один я во вселенной всей,
Один остался скорби жертвой
В беседе с горестью моей!
И ночь с подругой сей жестокой
Меня не может разлучить!
Она со мной, чтоб гроб глубокой
Рукою медленной мне рыть.
Но стон мой по лесам раздался
И тишину поколебал,
С восставшим шумом волн смешался
И с дна морского — смерть воззвал.
Пойдем, — почто влачить мученье?
К покою мне остался шаг:
Утесист брег... одно мгновенье...
И с скорбью разлучусь в волнах.
103. ГОРЕСТЬ РАЗЛУКИ{*}
Удален от Лизы милой
В роковой разлуке сей,
Без нее в стране постылой
С горестью живу моей
И влеку в тоске унылой
Тяжко бремя скорбных дней.
Лиза! друг твой нежный, страстный,
Ах! почто забыт тобой?
В мрачных чувствах повсечасно
Сердце он крушит тоской.
Возвратись, — иль друг несчастный
Будет жертвой скорби злой.
Поздно Лизу состраданье
К милу другу приведет;
На вопрос о нем молчанье
Даст унылый ей ответ;
Лишь надгробно надписанье
Скажет: «Мила друга нет!»
104{*}
Мне сказали: жизни радость
Можно лишь в любви сыскать,
Что ее восторгов сладость
Ни сказать, ни описать.
Сей любви, что все хвалили,
В дар я сердце принесла:
Но, увы! где рай сулили,
Там я лютый ад нашла.
Красотой моей плененный,
Век божась меня любить,
С клятвами сплетал измены,
Чтоб несчастну обольстить.
Я поверила, — не можно
Усумниться мне было:
В нем, казалося, неложно
Сердце клятву изрекло.
Но, увы! к каким страданьям
Сей привел меня обет!
Не было конца терзаньям,
Изъяснить их слова нет.
Горесть сердце раздирала,
Скорбью угнетался дух,
Смерть я в помощь призывала...
Но пришел на помощь друг.
Дружество! признаньем вечным
Буду я тебе должна:
Состраданием сердечным
Скорбь моя облегчена.
В дар тебе теперь клянуся
Жизнь и чувства посвятить.
Нет, уж больше не влюблюся;
Друга буду лишь любить.
105. СТАРИК, ОЖИДАЮЩИЙ ВЕСНЫ{*}
Весна коснит — и дни бегут,
И нашу жизнь уносят.
Вот миг — и парки нить спрядут,
Вот миг — и ножниц спросят.
Ах! сколько, старец, я друзей,
Друзей младых, любезных,
Покрыл уже сырой землей
И пролил токов слезных!
Им жить было, — а мне зачем
Влачить век мрачный, скучный?
Хариты с ними ночью, днем
Бывали неразлучны...
Ко мне ж болезнь, забота, скорбь
Приходят на беседу,
И всё еще грузнее горб
Седому вьючат деду!