Евридика приближается к Орфею.
К прекрасной той подсолнечной стране,
Где я навек с тобою сочетался,
Где счастием с богами я равнялся.
Я там твоей небесной красотой
Взор, сердце, душу напитаю,
Забуду ад и небо я с тобой,
И очи и уста твои облобызаю...
Орфей при последнем стихе, забывшись, оборачивается к Евридике и обнимает ее, потом, опомнившись, с ужасом от нее бежит.
Несчастный! ах! что сделал я!
Евридика
(к фуриям, которые ее влекут)
Куда?.. куда влечете вы меня?
Каратели невинных и несчастных!
Се Тартара в местах ужасных
Мучений новый род изобретен!
Дать зреть того, кем дух прельщен,
Кем сердце гроба за предел сгорает,
Которого чтоб зреть, чтобы любить,
Лишь то одно мою всю душу составляет, —
И после с ним навеки разлучить!
Орфей
Постойте на одну хотя минуту,
Помедлите свершить мою казнь люту
Или с собой возьмите и меня!
Мученья Тантала и Иксиона, —
Коль буду зреть красы ея, —
Не извлекут из сердца стона.
Голос
Еще твой час последний не приспел.
Ты должен горьку жизнь в мучениях питати.
В покорстве бы богам блаженство ты нашел,
Но воли их исполнить не умел:
Живи ж, чтобы себя за то карати.
Евридика
Орфей возлюбленный! Орфей! навек прости!
Евридику уводят, и врата ада затворяют.
Орфей
Постой!.. Мне тягостную жизнь нести!
Нет, боги лютые! не в ваших это силах,
Принудя жить, заставити страдать;
Не жизнь нося, но яд смертельный в жилах,
Всечасно в муках умирать.
Ко смерти завсегда отверсты нам дороги:
Коль жизнь ваш дар, немилосерды боги!
Что в даре пагубном? возьмите вы его;
Обратно вам сей гнусный дар вручаю:
Мечом мою я жизнь скончаю...
Но мало жизни в казнь злодействия того,
Что я, дражайша Евридика!
Похитил жизнь твою...
Иль смерть напасть велика?
Она не жизнь прервет, но муку лишь мою.
Она несчастных утешенье...
Я стану жить, чтоб умирать в мученье,
В стенаниях богов жестокости казать
И жизнию себя карать...
Я!.. я твой враг, дражайшая супруга,
Лютее и змии, ужалившей тебя:
Я в ад сошел с земного круга
Затем, чтоб, взором погубя,
Вторично умертвить тебя.
Мой лютый взгляд взирать на солнце недостоин,
Лишь фурий лютости он видеть сотворен,
Лишь ада пламенем быть должен озарен.
Да будет фурий сонм твоих, о ад! удвоен, —
Орфей от Стиксовых брегов не отойдет.
Как медь, кипя, в горниле ржет,
Тенара чрево тако стонет;
Но страхом целый ад меня не тронет.
Разини челюсти, меня супруга ждет:
Пылай, реви, терзай... Чего теперь страшиться?
Я жизнь любил, чтобы супруги не лишиться.
Показываютсяфурии.
Опять чудовищей толпа ко мне идет:
Вы тщетно ужаснуть меня собой хотите.
Ища себе в моем мучении отрад,
Чтобы составити мой ад,
Со Евридикою разлуку мне твердите.
Фурии отвлекают Орфея от преддверия ада и заключают мелодраму балетом
<1763>
СТИХОТВОРЕНИЯ
ПИСЬМО ГРАФА КОММЕНЖА К МАТЕРИ ЕГО{*}
Несчастнейший из всех злосчастных человек
И из несчастнейших оставленный навек,
Твой пишет сын к тебе, твой сын несчастный пишет.
Ты чаяла ль когда сие известье слышать?
Твой сын, которого уж, может быть, давно
Считаешь тело ты в земле заключено,
Он жив... Жалей его. Он горесть всю вкушает
И, смерти ждя, одной тоской свой дух питает.
Он жив... близ гроба. Ах! что я дерзнул сказать!..
О, рок, прегрозный рок! О мать, любезна мать!
Вопль слышу жалостный, и страх меня объемлет!
Твой век драгой смутить сын бедный предприемлет!
Твой век, который бы утешить должен он;
Но, ах! чтоб облегчить мне тягостный свой стон,
Чтоб мук, хотя на час, несносных свободиться
И чтоб утешиться, к кому мне обратиться?
К тебе, дражайша мать! тобой рожден я в свет,
Уже мне на земле утех нималых нет.
Живу, лишен всего, в стране опустошенной,
Лишь ты осталась мне одна во всей вселенной.
Вообрази себе престрашны те часы,
Когда лишался я возлюбленной красы,
Когда... ах! сколько слез о мне ты проливала!
Воспомни время то, как ты о мне страдала.
Как отческа рука, жестока для меня,
Невиннейший союз порочным обвиня,
Нежнейшие сердца расторгнула навеки:
Сугубятся в глазах моих слез горьких реки.