(Бросается к Оскольду.)
Оскольд
Не возвратишь меня ни плачем, ни тоскою.
Спокойся ты, а мне отверста дверь к покою.
Не плачь и ободрись!
Семира
Могу ль не плакать я?!
Оскольд
(Олегу)
Тебе дала, Олег, победу часть твоя,
А мне моя судьба отверзла двери гроба,
Должна прекращена теперь быть наша злоба.
Будь к пленным милостив, отдай свободу им
И храбрый сей народ соедини с своим!
Ручаюся за них! Верь мне и будь в надежде,
Что будут так служить, как мне служили прежде.
Щедрота к пленникам есть выше всех побед,
И милосердия ничто не превзойдет.
Пленяет и тиран, когда судьбе угодно,
А милостивым быть герою только сродно.
Хотя сей горький час, что зрюся я в плену,
И что зрю свет еще, стоная, и кляну,
Но если мне не быть, прося, отриновенным,
Я сей поставлю час часом благословенным.
Исполни, победив, прошение мое!
Олег
Исполнится, Оскольд, желание твое.
Когда б и в животе твоем Олег был волен,
Хотя б, не царствуя, ты не был им доволен,
Я все бы способы к тому употребил.
Как много гнал тебя, так много я любил.
Достоин в гордости ты был жестокой казни,
А днесь достоин ты всея моей приязни.
Но поздно в жалости гоненья преложить.
Оскольд
Я больше не могу и не желаю жить,
Доволен, что народ не в узах оставляю,
Что честь мою и их от ига избавляю.
(Ростиславу, указывая на Семиру)
Ее вручаю я, любезный друг, тебе.
Ты ей желаешь благ, колико сам себе.
Венчайте жар сердец, живите неразлучно
В согласии, в любви и ввек благополучно.
Забудьте горести, которые прошли,
И веселитеся! Вы счастие нашли.
Стенаньем радости своей не разрушайте
И только иногда меня воспоминайте.
Ростислав
Когда ты смертию отъемлешься у нас,
Я радости своей не чувствую в сей час.
Коликим горестям подвластны человеки?!
Прости, любезный друг, прости, мой друг, навеки!
Оскольд
(Семире)
А ты, сестра моя, не плачь, не плачь о мне,
Но защищай людей в родительской стране,
Которы с таковой нам верностью служили
И кровь свою за нас со всей охотой лили!
Предстательствуй за них!.. Мой дух отходит прочь,
И тьмит в очах моих луч солнца вечна ночь.
Прости!
Семира
О боги!
Оскольд
Ах!.. не рвись!..
Оскольд умирает и сносится.
Семира
Увы, лишилась,
Лишилась брата я, и часть его свершилась!
О мой любезный брат, оставил ты меня,
И тщетно вопию, терзаясь и стеня,
Стенанья моего ты более не внемлешь,
В тоске моей уже участья не приемлешь!
Рок, чью ты ныне жизнь свирепо пересек?!
Прерви, плачевный день, и мой несчастный век!
(Падает в руки к Избране.)
Ростислав
Дражайшая княжна!
Семира
Вся кровь во мне хладеет.
Олег
(Семире)
Великодушие тобой да овладеет!
Ростислав
Сим жалким зрелищем смущен смертельно я:
О небо, утоли тоску и скорбь ея,
Скончай печальны дни, в которы мы терпели,
И сделай, чтоб сердца в любви без слез кипели!
Конец трагедии
ДИМИТРИЙ САМОЗВАНЕЦ {*}
Трагедия
ПРЕДСТАВЛЕНА В ПЕРВЫЙ РАЗ В 1771 ГОДУ ФЕВРАЛЯ 1 ДНЯ НА ИМПЕРАТОРСКОЙ ТЕАТРЕ В САНКТПЕТЕРБУРГЕ
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Димитрий Самозванец
Шуйскиий
Георгий, князь Галицкий
Ксения, дочь Шуйского
Пармен, наперсник Димитриев
Начальник стражи
Бояря и прочие
Действие в Кремле, в царском доме
ДЕЙСТВИЕ I
ЯВЛЕНИЕ 1
Димитрий и Пармен.
Пармен
Разрушь монархова наперсника незнанье!
Дней тридцать лишь твое внимаю я стенанье
И зрю, что мучишься на троне завсегда.
Какая предстоит Димитрию беда?
Блаженству твоему какая грусть мешает?
Или уже тебя престол не утешает?
Хоть был несчастлив ты, но век твой ныне нов.
То небо отдало, что отнял Годунов.
Не мог тебе злодей во гроб дверей отперти,
Судьбиною ты взят из челюстей злой смерти,
А истина на трон отцев тебя взвела.
Какие ж горести судьба тебе дала?