Димитрий
Зла фурия во мне смятенно сердце гложет,
Злодейская душа спокойна быть не может.
Пармен
Ты много варварства и зверства сотворил,
Ты мучишь подданных, Россию разорил,
Тирански плаваешь во действиях бесчинных,
Ссылаешь и казнишь людей ни в чем не винных,
Против отечества неутолим твой жар,
Прекрасный стал сей град темницею бояр.
Отечества сыны все счастьем одинаки,
И здравие твое брегут одни поляки.
Восточной церкви здесь закон совсем падет,
Под иго папское царь русский нас ведет
И, ежели ко злу влечет тебя природа,
Преодолей ее и будь отец народа!
Димитрий
В законе Климент мя присягой обязал,
А польский мне народ услуги показал.
Так милости моей Россия не причастна,
Коль папской святости не хочет быть подвластна.
Пармен
Мне мнится, человек — себе подобным брат,
И лжеучители рассеяли разврат,
Дабы лжесвятости их черни возвещались,
И ко прибытку им их басни освещались.
Нам наши пастыри того не говорят
И, с ними развратись, судьбу благодарят.
Сложила Англия, Голландия то бремя,
И пол-Германии. Наступит скоро время,
Что и Европа вся откинет прежний страх
И с трона свержется прегордый сей монах,
Который толь себя от смертных отличает
И чернь которого, как бога, величает.
Димитрий
Толь дерзостно, Пармен, о нем не говори.
Сие светило чтут и князи и цари!
Пармен
Не все к нему, не все усердным сердцем тают,
Но многие его притворно почитают,
И виден только в нем вселенский патриярх,
Не мира судия, не бог и не монарх.
А папа вить не всех людей скотами числит,
Разумный человек о боге здраво мыслит.
Димитрий
Во умствовании не трать напрасно слов.
Коль в небе хочешь быть, не буди философ!
Премудрость пагубна, хотя она и льстивна.
Пармен
Премудрость вышнему быть может ли противна?
Исполнен ею, он вселенну созидал
И мертву веществу живот и разум дал.
На что ни взглянем мы, его премудрость видим.
Или, что в боге чтим, в себе возненавидим?
Димитрий
Премудрость божия непостижима нам.
Пармен
Так Климент оныя не постигает сам.
К понятию ея ума пределы тесны,
Но действа божества в творении известны.
И если изострим нам данные умы,
Что папа ведает, узнаем то и мы.
Димитрий
За дерзость будешь там ты мучиться вовеки,
Где жажда, глад, тоска и огненные реки,
Где скорбь душевная и неисцельных ран.
Пармен
Димитрий будет там, когда он стал тиран.
Димитрий
Я ведаю, что я нежалостный зла зритель
И всех на свете сем бесстудных дел творитель.
Пармен
Так должно от таких дел страшных убегать.
Димитрий
Нет сил и не могу себя превозмогать.
Затьмится росска честь и действия геройски,
Почтут отцем отцев мои все папу войски,
Оружием ему я церковь покорю.
Коль хочет царь того, удобно то царю.
Пармен
Во треволненное вдаешься, царь, ты море,
А, тщася учредить Москве и россам горе,
Готовишь ты себе несчастливый конец;
Колеблется твой трон, с главы падет венец.
Димитрий
Российский я народ с престола презираю
И власть тиранскую неволей простираю.
Возможно ли отцем мне быти в той стране,
Котора, мя гоня, всего противней мне?
Здесь царствуя, я тем себя увеселяю,
Что россам ссылку, казнь и смерть определяю.
Сыны отечества — поляки будут здесь;
Отдам под иго им народ российский весь.
Тогда почувствую, последуя успеху,
Я сан величества и царскую утеху,
Когда притом и то я в добычь получу,
Что я давно уже иметь себе хочу.
А ежели сие, мой друг, не совершится,
Димитрий множества спокойствия лишится.
Грызеньем совести я много мук терплю,
Но мука мне и то, что Ксению люблю.
Пармен
У Ксении жених, а у тебя супруга...
Димитрий
Я чту тебя, Пармен, как верного мне друга.
Так я не кроюся. Могу прервати брак,
И тайный яд мою жену пошлет во мрак.
Пармен
Объемлет трепет...
Димитрий
Ты пугаешься напрасно.