Увы! любви твоей, княжна, ко мне не вижу;
Твой голос, смутный вид и каждый твой ответ
Терзает грудь мою, на части сердце рвет.
София
Я чувствую к тебе душевное почтенье.
Леон
Почтенье за любовь есть то же, что презренье.
Всех должно чтить людей.
София
Но льзя ли всех любить?
Услуг твоих, мой князь, не можно мне забыть.
Ты два раза меня от пагубы избавил
И благодарной быть вовек себе заставил.
Леон
Благодарение едина жертва есть,
Котору воздают за благо долг и честь;
Хотение мое ко чувствам сим не жадно,
Там жарки правилы, однако сердце хладно.
О! как бывает страсть несчастна и бедна,
Коль благодарностью питаться лишь должна!
Взаимно можно ль быть и мне великодушным,
Дабы словам твоим соделаться послушным?
София
Яви, Леон, яви величество души,
Пожарскому меня представить поспеши.
Леон
София, жалости поступок твой не кажет:
Не любишь ты меня.
София
Ах! время то докажет,
Докажет, может быть, сомненье истребя,
Люблю ль отечество и чту ли я тебя.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Те же, Руксалон и Минин.
Руксалон
С врученным воинством, с жезлом как будто царским
Пойдем к сражению, врученным нам Пожарским.
Но кто сей ратный муж? и кто сия жена?
София
Увы! несчастная Пожарская княжна.
Леон
Она желает быть ко брату провожденна,
Но в ратный стан женам дорога запрещенна.
Минин
Без исключения закона в мире нет!
Пускай к Пожарскому сестра его идет;
Мерилом совести законы должно мерить.
Коль не Пожарскому, кому осталось верить?
Руксалон
Россию целую я вверил бы ему,
А вход его сестры на свой ответ приму.
Препроводи ее.
София
Хоть их сердца не тлеют,
Другие более, чем ты, о мне жалеют.
Леон
Другим отцами их приказов не дано;
Начальствовать и быть подвластным не равно.
Что раздражу отца, я в том, княжна, уверен,
Но жертвовать любви судьбой моей намерен.
София
Почувствуй, чем тебе я жертвую, любя:
Ты страстен, а тебе вручаю я себя.
Пойдем!
Удаляются.
Руксалон
Пойдем и мы на подвиги геройски!
(Вслед Леону)
Скажи, Леон, отцу, чтоб он прислал к нам войски,
Которые прислать он в помощь обещал;
Но более Литву, а меньше б жен стращал.
ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ
Князь Руксалон и Минин.
Руксалон
Приляжем с воинством мы к сей стране московской,
Где всё опустошил наш враг, гетман Желковский.
О! как сей тигр против Москвы ожесточен;
Он в бурю кажется и в тучи облечен:
Разит, сжигает, бьет, что в поле ни встречает;
В пустыню превратить он всю Россию чает.
Но мы от тяжких уз Москву не свободим,
Доколе Вьянкина отца не истребим;
Наполнен лютостью и хитростью литовской,
На гибель прислан он, на казнь стране Московской.
Ты видишь копий блеск, вдали ты видишь дым,
Там в дебрях с воинством гнездится он своим.
Держась разумного Пожарского совета,
Ударим на него с зарей дневного света.
Минин
Пойдем, доколь наш враг под сенью счастья спит,
А войском свежим нас Димитрий подкрепит.
Хотя не воин я, но, мнится, в ратном поле
Нам небо призывать на помощь должно боле.
Я ныне зрел во сне двух бьющихся орлов,
Они сражалися превыше облаков;
С каким парением, с каким стремленьем смелым
Российский вдруг орел с орлом сразился белым!
Крылами бил его, когтями он терзал
И кровь из белого ручьями источал;
Трепещет, прячется, полет он обращает. —
Сей сон нам верную победу возвещает;
Против чужих орлов, друзья мои, пойдем,
Злодеев победим иль в брани все помрем.
Воины извлекают мечи.
Один из воинов
Хотя в сражении незнающи и новы,
Но за отечество мы кровь пролить готовы.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Князь Пожарский
(выходя из шатра своего)
Благословенная и тихая заря!
Ты предвещаешь дней пришествие царя;
России тишина тобой да предвестится
И новый царь в сей день в Москве да воцарится!
Довольно мы и так страдаем на земли,
А ныне ад враги в столицу к нам внесли;
И в поругание российския короны
Предписывают нам кровавые законы;
Как будто пленникам, как будто их рабам,
Уничижение предписывают нам.
Свирепость вобразив мучителей литовских,
Я внемлю звук цепей на жителях московских;
Разбои, грабежи в печальных зрю стенах,
Любезная сестра мне зрится во слезах:
Явилась мне она стеняща, огорченна,
Бледна, отчаянна и в узы заключенна.
Внемли мой, небо, глас! — молю не за себя;
Отечество мое! молю я за тебя.
Взгляни ты на Москву, взгляни, творец вселенной!
И дай отраду ей, слезами окропленной;
Свои перуны нам и молнии вручи:
Ко брани нашу грудь и руки ополчи,
Да россами от бед избавится Россия!