Коранс
О ты, достойная небесных мест краса!
Ты в светлые теперь восходишь небеса!
А день в глазах моих еще не исчезает;
Но душу у меня свет мучит, ад терзает.
Мирози
О боже! нет его отчаянью конца.
Опомнися, мой сын, не раздражай творца!
Коранс
Уж больше нечего к моим бедам прибавить;
Могу ль любовь питать и мира не оставить?
Я должен учинить, чем клялся прежде ей,
Иль в ад, иль в небеса последую за ней!
Двух верных толь сердец в земле не разлучите,
В единой их тела гробнице положите;
Жить больше мне нельзя! родитель мой, прости!
(Закололся.)
Мирози
О боже! льзя ли зло такое пренести?
Ударь, всевышний царь, ударь еще громами!
В крови Коранс! в крови Занета пред очами!
Коль горько зреть на них! О боже! дух мой вынь!
Иль бедного отца щедротой не покинь!
Жером
Присутствуй, господи, своей щедротой с нами!
Коранс
Угас, уже угас свет скучный пред очами!
Введите в храм меня, чтобы в последний мог
Вздохнуть... и умереть возлюбленной у ног.
Нет жалостней моей и нет счастливей части.
Мирози
Вот действие любви! Вот плод безмерной страсти!
ОСВОБОЖДННАЯ МОСКВА{*}
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Князь Димитрий
Князь Феодор
Боярин Иоанн бояре московские.
Князь Руксалон
Князь Пожарский.
Леон, сын Димитрия.
София, сестра князя Пожарского.
Минин, купец нижегородский.
Парфения, наперсница Софии.
Гетман польский Желковский
Вьянко, сын Желковского.
Хоткеев, вельможа польский.
Вестник российский.
Страженачальник польский.
Девицы российские.
Военачальники российские и польские.
Воины российские и польские.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Театр представляет вдали город Москву, окруженную каменною стеною, которой часть разрушена; по местам расставленные палатки. В конце театра виден большой шатер; в предсении оного составляют совет многие бояре.
Князь Феодор, боярин Иоанн, князь Руксалон, князь Димитрий и многие другие князья и вельможи.
Князь Руксалон
Доколе нам с Литвой без пользы воевать,
Доколе нашу кровь мы будем проливать?
Кругом селения лежат опустошенны,
Поля слезами вдов и сирых орошенны,
На храмах видимы потусклые главы,
Изображающи уныние Москвы.
В лугах, мне кажется, в лугах окровавленных
Не столько воинов, как теней избиенных;
Взгляните пристально, вельможи, на поля:
Питает не пшено, пьет нашу кровь земля.
Не можем тела мы единого составить:
Повиновенья нет, всяк хочет войском править;
Не польза общая, нам частная нужна;
Россия зыблется, и рушиться должна.
Когда начальника при воинстве не зрится,
Что должно делать нам? — как стаду разойтиться.
Князь Феодор
Как стаду разойтись? Ты можешь, не стыдясь,
Из уст произносить такие речи, князь!
Россию защищай, доколь Россия дышит, —
Вот что нам Филарет в плену из Польши пишет:
(Вынув, читает письмо)
«В темницу заключен, кончая жизнь мою,
В глазах Литвы пишу я грамоту сию;
Склонив к измене вас, приобрету свободу, —
Но я даю совет вельможам и народу
Не рабствовать Литве и кровь за веру лить...»
(Окончав чтение)
Слезами должно нам сие письмо омыть!
Князь Димитрий
(приняв письмо)
Как гласу божию, его словам внимаю
И руку пастырску в восторге лобызаю.
Князь Руксалон
Не можно воевать — здесь ужас, трепет, страх,
Удобен ли потрясть кремнисту гору прах?
Где войско? где союз? где? где наш хлеб насущный?
Народ имеем мы начальству непослушный;
Народ, взирающий со страхом на Литву,
Считает не своим престольный град Москву;
Полякам предана Российская держава;
Кто, кто теперь лишит престола Владислава?