Пускай избегнешь ты, быв царь, сея напасти,
Но можешь ли, не быв премудр, бороти страсти,
От коих должен ты себя предохранять?
Ты должен тех льстецов от трона отгонять,
Которые царей порокам угождают,
А истине пути к их слухам заграждают.
От лести их себя ты должен защищать,
180 Злодеев истреблять, насильства прекращать,
Всех подданных твоих любить, хранить, покоить,
Полезное для них не в мысли только строить:
Часы владычества щедротой замечать,
Премудрых от невежд во царстве отличать,
Сносить с терпением друзей своих досаду,
Заслугам даровать достойную награду.
Такие-то цари приходят славы в храм,
А сим едина я способствую царям.
Проникни, о Парид, ты мыслию твоею,
190 Каков даемый дар соперницей моею.
Проти́ву же того даемый мною дар —
Рассудка здравого и сердца чистый жар.
Мои веселия пороков не вкушают,
Но, душу упоя, к бессмертным возвышают:
Их сладость только мне известна лишь одной
И тем, кому даю я свет увидеть мой;
Тебе открою тьму вещей я неизвестных
И ум твой погружу в явлениях прелестных:
Открою я тебе небесные страны,
200 Течение всех звезд, и солнца, и луны.
Открытием таким твой разум насладится,
Познаешь, как и где дождь, снег и град родится:
Чрез просвещение познаешь ты мое
Рожденье молнии и грома бытие,
Отколе ветры к вам свирепые дыхают,
Чрез что свирепствуют и паки утихают.
Проникнет, наконец, твой просвещенный взор
Во глубину пещер, в сердца высоких гор,
Земные недра в твой рассудок поместятся,
210 И златом все твои страны обогатятся.
Хотя меж смертными ты будешь обитать,
Но будешь их себя превыше почитать —
Не саном и ниже́ породы благородством,
Но самыя души великой превосходством,
Которую моим я светом обновлю
И выше жребия других постановлю.
Тогда пускай весь свет в пороках злых потонет,
Но светска суета души твоей не тронет:
Блаженства твоего ничто не может стерть.
220 Тебя не устрашит и сама люта смерть:
Ты будешь ждать сея ужасной всем царицы,
Как свобождения невольник из темницы.
Когда же при́дет сей тобой желанный час,
Ты будешь помещен на небе между нас.
Тот счастлив в свете сем, и счастлив непременно,
Кто следует моим стопам беспреткновенно.
Но мало таковых на свете смертных есть,
И редкость им сия самим же служит в честь.
Внимай, о юноша, что в мысль тебе вперяю,
230 Внимай и рассуждай, еще я повторяю».
Умолкла, речь свою богиня окончав;
Париду предстоит, броню с одеждой сняв,
Закрывшись несколько божественным эгидом.
Парид любуется ее почтенным видом:
Зрит перси, зрит ее широки рамена;
Почтенья мысль его и ужаса полна,
В которых погружен, он паки утопает
И ко прекраснейшей Венере приступает.