10. КОНЬ ЗНАТНОЙ ПОРОДЫ{*}
Два проданы коня,
Какие — лишь о том не спрашивай меня.
Один был в них хорош, другой похуже;
Так за худого дать не можно цену ту же,
Какая за Коня хорошего дана;
Коль хуже был собой, так меньше и цена.
Хорошего Коня поставили на стойло,
Всегда довольный корм дают ему и пойло.
Конем любуется всечасно господин.
Конь, будто дворянин,
Пьет, ест, гуляет в поле
И поднимает нос.
Другой, всегда в неволе,
Таскает на себе грязь, воду и навоз.
Коню то стало скучно,
Что он с трудами неразлучно;
Наскучила навозна вонь;
Хозяину пеняет Конь:
«Конечно, моего не ведаешь ты роду,
Что возишь ты на мне навоз всегда и воду;
А если бы моих ты праотцев узнал,
Конечно б пред Конем ты первенство мне дал,
Которого купил со мною ты недавно;
Рождение мое, конечно, с ним не равно.
Меня
Такого у себя имеешь ты коня,
Которому Пегас и Буцефал родня;
Так может ли тот конь в раве́нстве быть со мною?»
Хозяин вдруг пресек речь конску дубино́ю;
Ударив по спине,
Сказал: «Нет нужды мне
До знатнейшего роду;
Цена твоя велит, чтоб ты таскал век воду».
11. МЕДВЕДЬ, ВОЛК И ЛИСИЦА
{*}
С богатым не сварись,
А с сильным не борись —
Старинное еще сие нравоученье.
Читатель, примечай в сей басне приключенье.
Медведь, Лисица, Волк
Пошли на промысел иль, лучше, на ловитву;
Да только во зверях не тот, что в людях, толк, —
Мы ходим со двора, всегда творя молитву.
Молитвы утренни судья в дому прочтя,
Уж смело делает неправду, лоб крестя;
Хотя виновного за деньги и оправит,
Но за молитву то господь ему оставит.
«Судья ведь человек;
Коль с правдой жить ему, так жить без хлеба век», —
Так часто говорят бездушники и плуты,
И деньгами чрез то карманы их надуты;
Но у зверей не так,
Да вот, скажу я, как:
У нас устав —
Богатый прав;
У них устав:
Кто силен — прав.
Но рассуждение теперь сие оставим,
Да сказку к этому старинную приставим.
Как только в океан сокрыло солнце свет,
Медведь, Лисица, Волк пошли искать обед,
Но счастья нет:
Нейдет обед;
А попадались им всё волки ж да медведи,
Которые себе такой же ищут снеди.
Уж близок свет,
Обеда нет.
Товарищи в печале,
Пошли подале
Искать еды;
Нашли следы,
Ни заячьи и ни овечьи
Следы, да человечьи,
А именно мужик,
Который ехал на телеге
И полоть ветчины с телеги потерял,
Когда в лесу стоял
Он на ночлеге.
Лишь только что медведь приник,
Какое счастье вдруг явилось...
Но не во сне ль то снилось?
Увидел: полоть ветчины
Лежит
Среди дороги;
Бежит
Медведь, поднявши ноги;
За ним Лиса и Волк. Но голод утолить
Нельзя: как на́трое делить?
И ежели сказать нескрытно —
Как одному, так сытно.
«Так станем разбирать мы лета, не чины, —
Лиса сказала,—
И кто постаре в сем чину,
Тот ешь и ветчину».
Люба речь Волку стала;
Но старшинство по летам чтоб иметь,
Молчит один Медведь.
Меж тем сказала им Лиса словами сими:
«Нельзя считаться вам со летами моими;
Женился как Адам и Ева замуж шла,
Я не последнею на свадьбе их была:
Была вторая дама».
А Волк сказал в ответ:
«Я старее тебя и твоего Адама:
Как зачался лишь свет,
А я был сед».
Медведь то видит,
Что старшинством их не обидит,
Он полоть в лапу взял,
А сам им так сказал:
«Любезная Лиса и ты, дружочек мой,
Хотя я вас моложе
И нету у меня волос седых на коже,
Подите от меня бесспорно вы домой,
А полоть мой».