Среди прекраснейшего сада
Всего прекрасней, что ни есть,
Огромна взнесена громада
Императрице росской в честь:
Она ему благотворила,
В местах сих быть благоволила.
Куда ни обращаю взоры,
Везде красы природы зрю,
Чрез рощи, чрез высоки горы
Я в мысли путь себе творю:
Там воды протекают ясны,
С душой владетелей согласны.
Но что мне мысль моя вмещает,
Не силен изрещи язык,
Лишь сердце прямо ощущает,
Что Чернышев везде велик:
Велик ты войск во управленьи,
Велик в своем уединеньи!
62. ОДА ИЩУЩИМ МУДРОСТИ{*}
О вы, которых озаряет
Премудрости троякий луч,
Которых разум презирает
Грозу невежства мрачных туч!
О, чада утреннего света,
В собраньи нашего совета
Сия дщерь неба председит,
Вещает тако, нам глаголя:
«Се зрите вы: пространство поля
Пред вашим взором предлежит.
Храня священные законы,
Направьте вы в него свой путь;
Прейдете путь сей без препоны:
Я вашу защищаю грудь.
Под сим божественным эгидом
Не может злоба дерзким видом
У нас сердец поколебать;
Грядите в путь и научайтесь,
Противу злобы ополчайтесь,
Спешите вы торжествовать!
Пусть злоба ядовиты очи
На вас, свирепствуя, прострет:
Она есть отрасль адской ночи,
А вам родитель — дневный свет.
Нельзя, чтоб дневное светило
Своих лучей не обратило,
Куда сияло искони;
Хоть часто мгла его скрывает,
Оно туманы разрывает,
Пуская в мир свои огни.
Пускай злоре́чивы зоилы
На нас свою сплетают лжу,
Я вами их повергну силы,
Я вами свет им покажу,
Их нравы вами укротятся,
Когда ко свету обратятся,
Прияв чрез вас мои лучи.
Когда ж их дух не воспылает
И жить во мраке возжелает,
Пусть ходят в темной сей ночи,
В которой низки души дремлют
И ропщут на творца вовек;
Пускай развратным мыслям внемлют,
Что в тварях беден человек,
И, тайн не поняв священных,
В своих беседах развращенных
Износят на меня хулы;
Но их совет самим им вреден,
Строптив, и пагубен, и беден:
Их мысли полны вечной мглы.
Их утра свет не прикоснется
Дремотою объятых вежд.
Но пусть хотя и не проснется
Вовеки грубых сонм невежд, —
Сердца, исполненные чести,
Не будут им творити мести;
О них лишь будут сожалеть,
Что их глубокой тьмою ночи
Останутся покрыты очи.
Но льзя ль быть мудрым повелеть?
Тому зреть света невозможно,
Кто зрения навек лишен;
Тот мысли простирает ложно,
Чей ум еще несовершен;
Имеющий крыле Икара
Не стерпит солнечного жара;
Когда ж к нему он возлетит,
Лучи светила воск согреют,
Крыле от перья оскудеют,
Он жизнь с полетом прекратит.
Светильник правды нарицаюсь;
Небес прещедрых я есмь дщерь;
Всем ищущим меня являюсь;
Толкущим отверзаю дверь;
Открыв божественну науку,
Просящим простирая руку,
Во храм пресветлый мой веду.
Сей путь весь тернием усеян;
Но храм мой лаврами одеян,
В котором получают мзду.
Сия премудрым сколь приятна
И скольку дух их веселит,
Толико оным непонятна,
У коих мглою ум покрыт.
Дерзайте, отроки, со мною,
Мои я тайны вам открою,
Взнесу вас выше, нежель гром.
Кто хощет, смертный, мя познати,
Тот должен в естестве искати
Меня или в себе самом».
Сие премудрость вам вещает,
Предвечного любезна дщи;
Вас вышних тайн приобщает, —
Дерзайте вслед ее тещи,
Грядите, путь свой окончайте,
Победой подвиг увенчайте
И мне пролейте света луч!
Меня не ночь страшит глубока:
Я стану ждати от Востока
Конца мой взор мрачивших туч.
63. ОДА «СЧАСТИЕ»{*}
Всех желаниев начало,
Счастье, наших цель сердец!
Ты нас, вшедших в свет, встречало,
Ты наш будешь зреть конец;
Что ты есть и где — не знаем,
Но лишь мыслить начинаем —
Мы грядем тебе вослед.
Мы тебя все ищем тщетно,
И заходим неприметно
Во пучину лютых бед.
Мы, ища тебя, страдаем
И томимся всякий час,
Но тобой не обладаем,
Хоть всегда ты близко нас.
Или наших душ то свойство,
Чтоб терпети беспокойство,
Не вкушая тя вовек?..
Наших бед не ты причина:
Есть на свете бед пучина,
В коей тонет человек.
Сей, ища тебя, томится,
От него ты прочь бежишь:
Сей не тем путем стремится,
На котором ты лежишь;
Тот, нашед тебя, не знает
И в твоих руках стенает,
Мысль в пороки углубя;
За иным бежишь ты са́мо —
Он старается упрямо
Убегати от тебя.