Колеблется неробкий дух,
Сердца отважны встрепетали,
Когда во равенстве предстали
И царь, и воин, и пастух;
Гордящись силою премногой,
Бессильны зрятся на суде;
50 Богатый вкупе и убогой
В единой страждут там беде.
Едва приняли вид иной,
60 На свет взглянули смертны очи,
Уже им жаль глубокой ночи,
Котора крыла их собой;
Им сносней та была минута,
В которую теряли свет,
Когда ссекала смерть прелюта
Число желанно ими лет.
Но здесь лютейший страх объял;
Стеная, рвутся в горьком плаче,
Страшатся новой жизни паче,
70 Как час их смертный ни терзал.
Они б с охотою желали
Стократно паки умереть,
И если б мертвы пребывали,
Не стали б сей напасти зреть.
Блистают небеса огнем,
80 И в само то мгновенье ока
Врата отверзлися востока,
Грядет судья правдивый всем;
Земля свой ужас изъявляет,
90 Тряхнувшись, мещет огнь из недр;
Потом пред богом умолкает
Земля и море, огнь и ветр.
Во славе страшен бог своей,
Престол его — пространство мира,
Корона — свет, заря — порфира
И скиптр — послушность твари всей;
Одной чертой изобличает
Народов многих житие,
Единым словом совершает
100 Из праха смертных бытие.
И се отмщенья час настал,
Воззрел бог к грешным грозным оком
И, в гневе яром и жестоком,
Несчастным тако провещал:
«Во огнь вы отыди́те вечны,
Ожесточенные сердца,
Губители бесчеловечны,
И там страдайте без конца,
Где огнь и жупел, дым и смрад,
110 Бессмертный червь не усыпает,
Ужасным пламенем рыгает,
Разверзши зев, свирепый ад,
Где нет малейшия отрады,
Откуда смерть бежит и сон,
И в муке вечной без пощады
Всегдашний испускайте стон!»
Когда свершился божий гнев,
Отверглись грешники от трона,
И, чтоб не слышати их стона,
120 Бог печатлеет адский зев.
И, обратясь кротчайшим взором
Ко праведным, сие изрек:
«Со ангельским пресветлым хором
В раю вы обитайте ввек,
Где озарит вас всех мой свет
И где печали ввек не знают,
Не сетуют и не стенают,
Но радость вечная живет,—
Я вас, о чада, там спокою,
130 Среди обителей святых;
Моих вас таин удостою,
Открыв вам часть судеб моих!
Познаете состав вы свой,
Познаете состав вы света,
И в нескончаемые лета
Довольны будете собой.
Се вам за подвиги награда,
Се мзда за тяжкие труды.
Среди небесна вертограда
140 Забудьте все свои беды!»
Сияет вся небесна твердь,
Лучами света озаренна;
Навеки в аде затворена,
Лежит в оковах тяжких смерть.
Земля гнев божий ощущает,
Себя лишенну твари зрит,
Из недр престрашный огнь бросает
И, тленна будучи, горит.
69. ОДА ПРЕОСВЯЩЕННОМУ ПЛАТОНУ, АРХИЕПИСКОПУ МОСКОВСКОМУ И КАЛУЖСКОМУ, АРХИМАНДРИТУ СВЯТОТРОИЦКИЯ ЛАВРЫ И СВЯТЕЙШЕГО СИНОДА ЧЛЕНУ, О БЕССМЕРТИИ ДУШИ В РАССУЖДЕНИИ БЕСКОНЕЧНЫХ НАШИХ ЖЕЛАНИЙ{*}
О вы, которых мысли лживы
Развратный омрачают свет,
Невольники мирских сует,
Раби страстей, доколе живы,
Имея к тленности любовь,
Вы мне, безумствуя, речете,
Что жизнь чрез то свою влечете,
Доколе в вас лиется кровь;
Когда ж она престанет литься,
Престанет с нею век ваш длиться;
Что купно с жизнию телесной
Престанет быти и душа.
Сего помыслить, не греша,
Нельзя о вещи неизвестной.
Но я склонюсь на вашу речь:
С теченьем крови жить престану,
И бренным телом я увяну,
Во гроб я должен буду лечь;
Но где ж душа моя вселится,
Когда от тела отделится?
Что движет мыслию моею
В составе тленна естества?
Душа — то искра божества!
Желаю вечности я ею;
На страсти ею восстаю,
И мыслю я, и рассуждаю,
Пороки ею побеждаю
И краткость жизни познаю.
Почто ж во дни мне скоротечны
Даны желанья бесконечны?
Когда я мысльми возлетаю
От сих бедами полных мест
Превыше самых дальних звезд
И бога в них познать желаю...
Но что? Я, смертен бывши весь,
Коль жизни нет для нас иныя...
Увы, желанья таковые
Возможно ль мне исполнить здесь,
Коль в предприятии толь смелом
Душа моя погибнет с телом?
Создатель ли миров несчетных,
Создатель, бог мой и отец,
На тот внушил мне их конец,
Чтоб только я в желаньях тщетных
Мой краткий век препроводил
И в жизни сей границах тесных
Несчастней тварей бессловесных
Желаньями моими был?
Или творец, меня карая,
Желаньям не поставил края?