Джек ВЭНС
Избранные произведения
Том I
(сборник)
ЛИОНЕСС
(цикл)
Действие цикла происходит в волшебном мире, напоминающем кельтский, к нашему времени погрузившегося под волны океана в том месте, где сейчас расположен Бискайский залив. 10 королевств сражаются друг с другом за верховенство в этом мире. В центре многих интриг стоит Касмир, безжалостный и честолюбивый король Лионесса, который в своих планах рассчитывает на красивую, но своевольную дочь — принцессу Сульдрун. Король намеревается выгодно выдать ее замуж, чтобы создать военный союз с каким-либо другим сильным королевством. Но Сульдрун не устраивает роль товара…
Политические интриги, волшебство, война, приключения и любовь перемешаны в богатом и изящно выписанном рассказе о легендарной земле.
Сад принцессы Сульдрун
(роман)
Лионесс — одно из десяти королевств Старейших островов; Казмир, безжалостный и честолюбивый правитель Лионесса — в центре паутины интриг, сплетенной королями-соперниками.
Дочь Казмира Сульдрун, красавица «не от мира сего», играет важнейшую роль в его планах: король намерен укрепить связи с союзниками, выгодно выдав ее замуж. Но Сульдрун противится воле отца. Она становится узницей в своем любимом саду; там, на берегу моря, она находит молодого человека, и с этого начинается трагическая история их любви.
«Лионесс» — шедевр в жанре «фэнтези», поражающий воображение странной красотой и зловещими тайнами по мере того, как интриги, война, колдовство, приключения и любовные связи образуют роскошную и сложную вязь эпической легенды о героях сказочной страны.
Предварительные замечания
Старейшие острова и населяющие их народы: краткий обзор (не слишком докучливое предисловие — хотя читатель, недолюбливающий факты, может его и пропустить)
Старейшие острова, ныне погрузившиеся в воды Атлантики, в старину находились к западу от Кантабрийского (Бискайского) залива, отделявшего их от Древней Галлии.
Христианские летописцы редко упоминают о Старейших островах. И.Гильдас, и Ненниус ссылаются на Хайбрас, но Беде молчит. Джеффри де Монмаут намекает на существование Лионесса и Аваллона помимо других, не столь известных городов и событий. Кретьен де Труа восхваляет Исс и его отрады; кроме того, Исс нередко становится местом действия в ранних армориканских народных сказаниях. Ирландские источники многочисленны, но беспорядочны и противоречивы.[1] Св. Брезабий Кардиффский предлагает нашему вниманию весьма замысловатое генеалогическое древо королей Лионесса. Св. Коломба яростно обрушивается на «еретиков, ведьм, идолопоклонников и друидов» острова, именуемого «Хай-Бразий» (так в средневековье называли Хайбрас). Других свидетельств в летописях нет.
Греки и финикийцы торговали со Старейшими островами. Римляне посещали Хайбрас; многие из них селились там, оставив после себя акведуки, дороги, виллы и храмы. В дни упадка Империи в Аваллоне с помпой высадились христианские прелаты с эскортом в роскошных доспехах. Они основали епископства, назначили клерикальных должностных лиц и платили полновесным римским золотом за строительство базилик. Ни одна из церквей, впрочем, не преуспела. Епископы прибегали к крайним мерам в борьбе со старыми богами, нелюдьми и чародеями, но почти никто из них не осмеливался углубиться в Тантревальский лес. Кропила, кадила и анафемы оказывались тщетными перед лицом таких супостатов, как великан Данквин, Тодри Тремудрая или эльфы и феи[2] Заболонной обители. Десятки подвижников, вдохновленных верой, заплатили ужасную цену за свое рвение. Святой Эльрик взошел босиком на Смурийскую скалу, где намеревался подчинить себе огра Магра и обратить его в истинную веру. По сведениям сказателей, святой Эльрик прибыл в полдень, и Магр вежливо согласился выслушать его увещевания. Эльрик прочел впечатляющую проповедь; тем временем Магр развел огонь в яме. Эльрик толковал Священное Писание, обильно приводя цитаты, и воспевал хвалу преимуществам христианства. Когда он закончил, в последний раз провозгласив «Аллилуйя!», Магр поднес ему чарку эля, чтобы тот промочил горло. Наточив нож, огр положительно отозвался о риторическом даре миссионера. Затем, одним взмахом, Магр отсек Эльрику голову, нарезал миссионера на куски, нанизал куски на рашперы и поджарил на огне, после чего отменно закусил святыми мощами с гарниром из лука-порея и капусты. Святая Ульдина пыталась крестить тролля в водах Черной Мейры, небольшого горного озера. Она была неутомима; несмотря на все ее старания, тролль изнасиловал мученицу четыре раза, чем довел ее, наконец, до отчаяния. В свое время Ульдина родила четырех бесят. Старший, Игнальдус, стал отцом зловещего рыцаря, сэра Сакронтина, не знавшего сна и покоя, пока он не убивал христианина. Других отпрысков святой Ульдины звали Драт, Аллейя и Базилья.[3] В Годелии друиды не переставали поклоняться богу Солнца Лугу, богине Луны Матроне, Адонису Прекрасному, оленю Кернууну, кабану Мокусу, демону тьмы Каю, грации Ши и бесчисленным местным полубогам.
1
Ска сражались доблестно и с честью, чем заслужили почтение победителей; их оставили в живых, но обязали покинуть берега Фомуара. Им дали год и один день на приготовление черных челнов к дальнейшему странствию. Наконец, после трех недель пиров, состязаний, пения и неумеренного употребления медовухи, ска подняли паруса и отплыли из Ирландии под предводительством короля Старна, старшего сына Немеда. Старн приказал взять курс на юг, и вскоре остатки орды ска высадились на берегу Скагана, самого северного кряжа Гесперийского архипелага, на западной окраине Старейших островов.
Младший сын Немеда, Фергюс, явился в Арморику, собрал армию кельтов из племени фирбольгов и привел ее обратно в Ирландию. По пути фирбольги бросили якорь у полуострова Флоо, неподалеку от Визрода — однако им навстречу вышло такое бесчисленное полчище, что они оставили всякие помыслы о высадке и продолжили плавание в Ирландию, где со временем стали преобладать.
Столетие спустя туаты (дети богини Дану, «туата де Данаан»), завершив эпическое переселение из Центральной Европы через Малую Азию, Сицилию и Испанию, пересекли Кантабрийский залив и осели на двух Старейших островах, Дассинете и Тройсинете, а также на юго-восточном побережье Хайбраса, в Лионессе. Еще через шестьдесят лет туаты разделились на две фракции — одна двинулась на север, в Ирландию, где туаты столкнулись с фирбольгами в первой и второй битвах при Маг-Твиреде.
Вторая волна кельтов, наводнившая Ирландию милезскими кланами («сыновьями Миля»), а Британию — бритнами, обошла стороной Старейшие острова. Тем не менее, кельты мигрировали на Хайбрас небольшими группами и распространились повсюду, о чем свидетельствуют гаэльские наименования гор, селений и рек, встречающиеся на всех Старейших островах. Кланы, бежавшие из Британии после поражения Боадицеи, навязали свое присутствие скалистому северному побережью Хайбраса, где они сформировали кельтское королевство Годелию.
2
Эльфы и феи, как и прочие полулюди — функциональные гибриды, в той или иной степени состоящие из плоти. С течением времени доля содержащейся в них плоти увеличивается (хотя бы потому, что они вдыхают воздух и пьют воду), а редкие соития людей с полулюдьми противоположного пола лишь ускоряют этот процесс. По мере того, как эльф или фея «отягчаются», преисполняясь плотью, они все больше походят на людей и утрачивают, в значительной мере или полностью, магические способности.
Обремененных плотью эльфов и фей — неотесанных, неповоротливых тварей — бесцеремонно изгоняют из обителей. Поначалу они безутешно блуждают по окрестностям, но в конце концов забредают в человеческие селения, где и проводят остаток своих безрадостных дней, лишь изредка вспоминая о волшебстве. Потомки этих существ особенно чувствительны к волшебству и нередко становятся ведьмами или колдунами; таково происхождение всех чародеев Старейших островов.
Мало-помалу, поколение за поколением популяция эльфов и фей сокращается; обители пустеют, а животворящая бесплотная сущность полулюдей рассеивается, поглощенная человечеством. Рождаясь на свет, каждый из нас в той или иной степени наследует предрасположенности эльфов и фей, завещанные с незапамятных времен тысячами предков, вступавших в тайные сношения с представителями другой расы. В рамках человеческих взаимоотношений существование таких признаков общеизвестно, но ощущается подсознательно и редко находит точное определение.
В связи с несдержанностью их поступков эльфы и феи часто производят впечатление существ инфантильных. Каждый получеловек отличается, разумеется, индивидуальным характером, но все они капризны и нередко жестоки. Благодаря тому же своенравию тот или иной странник, однако, может вызвать у них внезапную симпатию, сопровождающуюся экстравагантной щедростью. Эльфы и феи склонны к похвальбе и любят вставать в позу, но тут же начинают дуться и хандрить, услышав любое критическое замечание. Они чрезвычайно дорожат своим представлением о себе и не выносят насмешек, вызывающих у них необузданное стремление проучить обидчика в назидание всем остальным. Эльфы и феи в равной мере восхищаются красотой и причудливыми странностями; с их точки зрения редкостные качества, притягательные и отталкивающие, эквивалентны.
В эротическом отношении эльфы и феи непредсказуемы и зачастую поразительно неразборчивы. Обаяние, молодость и внешняя привлекательность не обязательно рассматриваются ими как положительные факторы; превыше всего они ценят новизну. Их привязанность — так же, как любые другие настроения и прихоти этих существ — как правило, скоротечна. Радость в них быстро сменяется скорбью, их гнев скоро приобретает истерический характер и завершается издевательским смехом — или выражений какой-либо из множества других эмоций, неведомых более флегматичной человеческой расе.
Эльфы и феи обожают устраивать каверзы. Горе тому великану или огру, которому они вознамерились досадить! Бедному чудищу не дадут покоя; его собственные чары слишком очевидны и грубы, их легко заметить, от них легко ускользнуть. Эльфы и феи истязают жертву с безжалостным ликованием, пока та не скрывается в своем логове или чертоге.
Волшебный народец лесных обителей — изрядные музыканты. Они пользуются десятками затейливых инструментов, причем кое-какие из них — например, скрипку, волынку и флейту — приспособили к своим потребностям обычные люди. Чаще всего эльфы наигрывают веселые мелодии, отплясывая джиги, вспархивая в воздух и кувыркаясь. Временами, однако, лунный свет пробуждает в них тягу к печальным напевам — тот, кто слышал их однажды, уже никогда их не забудет. Аккомпанируя процессиям и церемониям, музыканты-эльфы выбирают благородные гармонии, прибегая к сложнейшим контрапунктическим сочетаниям, превосходящим человеческое разумение.
Существа ревнивые и раздражительные, эльфы и феи не выносят никакого вмешательства в свои дела. Ребенка, невинно пробежавшегося по поляне, населенной феями, могут больно отстегать прутья лещинника. С другой стороны, если феи решили вздремнуть или проказничать, такого ребенка могут просто игнорировать — или одарить чудесной россыпью золотых монет — ибо ничто не доставляет феям большего удовольствия, нежели приводить людей в замешательство неожиданной удачей или столь же неожиданной катастрофой.