— Вот то-то и оно, — со вздохом произнес Тони. — Теперь некому выхватить нас из лап кадрового управления и пересадить на тепленькое место. И договоры мы подписали, которые уже лежат в канцелярии. Скажем хоть слово против — пойдем на три года в штрафбат, а это, насколько я понял, верная смерть.
— Ты знаешь, Тони, у меня такое ощущение, что сегодня наша с тобой жизнь закончилась. Совсем.
— У меня тоже. Особенно как подумаю, что наши вещи и деньги остались у дяди в доме.
— Да, и это тоже, — согласился Джим и стал нервно смеяться. — Я же говорю — все закончилось. Все, что у нас было.
— Слушай, а дядина машина, дядин дом, все его имущество… Оно теперь чье?
— Наверно, казна заберет, — пожал плечами Джим.
— Ну квартиру, допустим, заберет. И мебель пронумерованную. А про его дом никто не знает, он ведь нам сам говорил.
— Ну и что ты хочешь предложить — самим жить в его доме? Или гонять на его дорогой машине?.. Мы и водить-то не умеем.
— Дом нам ни к чему, но вот вещи и деньги свои мы из его дома забрать могли бы. Это не воровство, потому что деньги наши. А еще — он нам столько обновок подарил… Брюк, рубашек, свитеров. У меня таких красивых в жизни не было.
— Да, вещи, конечно, жалко, — со вздохом согласился Джим. — Дяди теперь нет. И самое обидное, что я его совсем не знал даже. Ну приезжал он к нам изредка и надоедал мне своими нравоучениями — не так учишься, матери не помогаешь… Мне даже не нравилось, что он приезжал, а теперь вот… Конечно, он сам виноват — воровать неправильно, но все равно его жалко.
— Ну так что, Джим? Послезавтра мы идем в увольнительную, так?
— Так.
— Ну, давай попробуем добраться до его дома.
— А как мы доберемся до его дома, если мы города не знаем? Ведь Сан-Лоис — это тебе не Галлиополис. Это громадина.
— Тут ты прав, — согласился Тони. — Но если ехать от аэропорта…
— Слушай, так от аэропорта и я помню!.. — воскликнул Джим, оживляясь, но затем снова погрузился в мрачное молчание.
— Ты чего?
— Да… как вспомню эти выстрелы и мешок окровавленный…
— Забудь об этом. Постарайся забыть, а то сойдешь с ума.
— Ты прав. Я попытаюсь не думать об этом. Что ты там говорил?
— Что говорил? — Тони вздохнул. — Что нужно поймать такси, попросить довезти нас до аэропорта, а оттуда поехать за город.
— Да, так мы и сделаем. Только… одно меня занимает.
— Что?
— Должен ли я сообщить матери о смерти дяди?
— Рано или поздно придется, Джим.
— Да. Рано или поздно придется.
Глава 42
Весь следующий день друзья провели в учебе и хлопотах по подготовке обмундирования к завтрашней увольнительной, что помогало отвлечься от тяжелых мыслей. Приятели использовали каждую свободную минутку и прибегали в казарму, чтобы привести в порядок выходную форму — отутюжить брюки и китель, начистить ботинки. Они не хотели тратить на это завтрашнего отпускного времени.
Сержант Гроу, который знал о том, что случилось с дядей Джима, время от времени останавливал на Симмонсе внимательный взгляд. Приятели замечали это и старались вести себя как обычно, чтобы им, чего доброго, не перенесли время увольнительной, ведь до следующего раза в дом могла нагрянуть полиция и все вывезти.
День пролетел быстро, а ночью Джим спал плохо. Тони тоже ворочался на своем втором ярусе.
Утром все было как положено — кросс, завтрак, теоретические занятия и обед, после которого можно было уходить, однако Джим и Тони попросили сержанта Гроу, чтобы тот отпустил их прямо с обеденного часа.
— Лишний час нам не помешает, сэр. А пообедать мы можем и в городе.
— Ну что же, дело ваше, — согласился сержант. — Идите.
Друзья бегом помчались в свой кубрик. Взвод еще не начал построение, чтобы идти на обед, когда Джим и Тони при полном параде уже предстали перед сержантом.
— О, так быстро! — удивился он. — Вам прямо не терпится. Наверно, в городе уже девочки припасены?
— Да нет, сэр, — сказал Тони. — Просто у Джима плохое настроение. Вы, наверное, знаете, что произошло с его дядей…
— Слышал, — кивнул сержант. — Вы вот что, ребята, пока не торопитесь. Я прикажу ефрейтору подменить меня и отвести взвод в столовую, а я тем временем подброшу вас до шоссе.
— Было бы здорово, сэр! — улыбнулся Джим.
Так они и сделали. Ефрейтор Курц, довольный случаем лишний раз помуштровать курсантов, отправился с ними в столовую, а Джим и Тони сели в военный джип. В несколько минут они домчались до КПП, где сержант предъявил удостоверение, а курсанты — свои увольнительные. Машина проехала шлагбаум и помчалась к шоссе.