На территории Большого Дворца не появится статуя с объемистым брюшком, и сомнительно, что народ вообще запомнит имя Гло, который помог ему поселиться на новой планете. Все получалось шиворот-навыворот!
Видение миграционного флота, который спускается на Верхний Мир, постоянно преследовало Толлера. Он работал с такой напряженностью, стремясь пройти отбор и попасть в первое межпланетное путешествие, что перестал замечать фантастичность происходящего. Ему казалось, что время течет невыносимо медленно и он никогда не достигнет цели, что она всегда будет как мираж маячить впереди. И вот, когда внезапно настоящее столкнулось с будущим, Толлер испытал шок.
Время великой экспедиции подошло; многое предстояло узнать, причем не только о технических деталях космического полета.
Толлер вышел из административного корпуса ЭЭНК и поднялся по деревянной лестнице на равнину, которая простиралась к северу от Ро-Атабри до самых подножий Сласкитанских Гор. Получив синерога у начальника конюшни, он отправился в двухмильную поездку до Зеленой Горы.
Крытый пропитанным лаком полотном путь сиял желтоватым рассеянным светом, воздух был душным и спертым от запаха навоза. Большая часть транспорта двигалась из города: специальные повозки везли секции гондол и реактивные цилиндры из бракки. Довольно быстро Толлер добрался до восточной развилки, въехал в туннель, ведущий к Зеленой Горе, и вскоре был уже в пригороде Ро-Атабри, защищенного старыми экранами из сеток. Он проехал через развалины заброшенных жилищ на открытом склоне горы и наконец добрался до маленького частного кладбища, которое примыкало к колоннаде западного крыла Зеленогорской Башни.
Прочие участники церемонии уже собрались. Среди них он заметил брата и стройную, облаченную в серое Джесаллу Маракайн. Толлер увидел Джесаллу впервые после той ночи, когда принц Леддравор надругался над ней, и с беспокойством осознал, что не представляет себе, как с ней держаться.
Толлер спешился, расправил синюю вышитую форменную куртку капитана небесного корабля и, все еще робея и смущаясь, подошел к брату с женой. При виде Толлера Лейн сдержанно улыбнулся, одновременно гордясь братом и не доверяя ему, — так он всегда улыбался в последнее время, когда они встречались на технических летучках.
Толлеру нравилось удивлять старшего брата своей целеустремленностью в борьбе с любыми препятствиями на пути к заветной цели — стать пилотом небесного корабля. Кстати, трудности с чтением тоже были преодолены.
— Сегодня печальный день, — сказал он Лейну. Джесалла, которая не видела, как он подошел, резко обернулась и прижала руку к горлу. Толлер учтиво кивнул ей, но промолчал, решив предоставить инициативу в разговоре. Джесалла молча кивнула в ответ, однако ничем не выказала неприязни, и младший Маракайн слегка приободрился. Он помнил Джесаллу с осунувшимся из-за болезненной беременности лицом, а сейчас ее щеки округлились и порозовели; и выглядела она моложе, чем прежде. Толлер смотрел на нее, не видя больше ничего вокруг. Наконец он почувствовал пристальный взгляд Лейна и сказал:
— И почему Гло не протянул подольше!
Лейн пожал плечами — на удивление небрежно, учитывая, как он был близок к магистру, — и спросил:
— Ну что, подъем состоится?
— Да. В десять.
— Я знаю. Я хотел спросить, ты все-таки летишь?
— Конечно. — Толлер взглянул на загороженное сеткой небо и на перламутровый серп Верхнего Мира. — Я просто рвусь покорить невидимые горы магистра Гло.
Джесаллу, похоже, заинтриговал этот разговор.
— Какие горы? — спросила она.
— Нам известно, что между Миром и Верхним Миром атмосфера убывает, — ответил Толлер. — Скорость убывания измерили приблизительно — послали вверх шары с газом и в калиброванные телескопы наблюдали, как они расширяются. При испытательном полете мы, конечно, это еще проверим, но считается, что даже в средней точке достаточно воздуха для жизни.
— Послушай новоиспеченного эксперта, — заметил Лейн.
— Меня учили лучшие специалисты. — Толлер обиделся и начал обращаться только к Джесалле: — Магистр Гло сравнивал этот полет с восхождением на вершину одной невидимой горы и спуском с другой.