Отец сказал, что ему это показалось своеобразным способом вернуться, может быть, даже красивым: каждый раз понемногу. Это казалось счастливым способом вернуться.
— Он же, наоборот, уходил, — заключил Отец.
Дядя взглянул на сигарету, позволил ей дымиться еще несколько секунд, а потом потушил в цветочном горшке, который уже давно к такому привык.
— Именно, — подтвердил он.
Потом закрыл глаза. Уже во сне добавил, что никто не исчезает, чтобы умереть, но иные это делают, чтобы убить.
— Ну конечно, — изрекла Мать, ликуя, — разумеется, девочка должна увидеть город, иначе откуда возьмется у нее понимание готического собора или речной излучины.
В городе не было ни готических соборов, ни речных излучин, но никому и в голову не пришло осведомить об этом Мать (многие из ее силлогизмов были поистине неразрешимыми). Дело было посередине завтрака, тосты уже начинали остывать, а Отец и Юная Невеста в своих комнатах собирались в путь.
— Только я не понимаю, почему на поезде, — продолжала Мать. — Раз уж у нас есть автомобиль.
Аптекарь, записной ипохондрик, тем самым необычайно подходящий для своего ремесла, пустился в рассуждения об опасностях путешествий, каким бы способом их ни предпринимать. С определенной гордостью подчеркнул, что ни разу не удалялся от своего дома больше чем на тридцать пять километров. «Для этого требуется завидное постоянство», — признала Мать. «Одно из моих достоинств», — засмущался Аптекарь. «И изрядная доля глупости», — заключила Мать. Аптекарь слегка поклонился и прошептал: «Благодарю вас», — потому что выпил лишку, и только вечером, дома, заподозрив, что какие-то нюансы от него ускользнули, выстроил фразу целиком. После чего не мог заснуть. Его жена, мегера на десять лет его старше, с известным всей округе скверным запахом изо рта, осведомилась, что его беспокоит. «Кроме тебя?» — спросил в свою очередь Аптекарь, у которого бывали смолоду моменты просветления.
Так они очутились в поезде. Модесто хорошо потрудился, и целый вагон был предоставлен им двоим, в то время как в других люди теснились между чемоданов и детского визга. Невероятно, чего можно добиться, располагая большими деньгами и определенным даром вежливого обращения.
Отец сидел по ходу движения, из-за неисправности сердца и согласно столь же подробным, сколь идиотическим предписаниям своего кардиолога, доктора Ачерби. Юная Невеста оделась с безупречной элегантностью, выбрав скорее удлиненный покрой. В самом деле, Мать, провожая ее взглядом, наморщила нос. «Она что, едет навестить сестер?» — спросила у соседа, даже не обратив внимания на тот факт, что рядом сидит монсеньор Пазини. Но она никогда в разговоре не выбирала собеседников. Может быть, изрекая фразы, думала, будто говорит всему миру. В такое заблуждение впадают многие. «Возможно, и так», — вежливо ответил монсеньор Пазини. Несколько лет назад одна кармелиточка вскружила ему голову, но в данный момент он об этом и не вспомнил.
Когда поезд тронулся — а согласно предписанию уже упомянутого доктора Ачерби они явились на вокзал за час до его отправления, чтобы избежать какой бы то ни было возможности стресса, — Отец подумал, что пора приступать к операции, которую он, с определенной яростью в душе, решил осуществить в этот день.
— Вы, должно быть, задаетесь вопросом, зачем я вас взял с собой, — начал он.
— Нет, — отозвалась Юная Невеста.
На этом беседа оборвалась.
Но Отец должен был исполнить свою миссию, выверенную до миллиметра, так что он заново построил в уме весь план, затем открыл портфель, с которым всегда ездил в город (там часто не содержалось ничего, ему просто нравилось иметь что-то в руках, чтобы не забыть по дороге), и вынул оттуда письмо. Конверт был вскрыт и обклеен марками.
— Я получил это несколько дней назад, из Аргентины. Боюсь, вы должны прочесть это, синьорина.
Юная Невеста посмотрела на конверт так, как смотрят после рвоты на блюдо спаржи.
— Вы предпочитаете, чтобы я кратко изложил суть? — спросил Отец.
— Сказать по правде, я бы предпочла, чтобы вы положили его обратно в портфель.
— Это невозможно, — возразил Отец. — Вернее, бесполезно, — уточнил.
— Тогда я бы предпочла краткое изложение.
— Ладно.
Поезд грохотал.
— До меня дошли новости относительно вашего семейства, — начал Отец. — Не слишком-то хорошие, — уточнил.
Потом, видя, что Юная Невеста никак не реагирует, решил приступить прямо к сути дела.
— Видите ли, боюсь, я должен сообщить вам, что на следующий день после того, как вы отбыли из Аргентины, вашего отца нашли в канаве: он захлебнулся в двух вершках жидкой грязи.