Само собой разумеется, что в таком водовороте дел мало-помалу стало ослабевать внимание к английским посылкам, которые, со своей стороны, поступали все реже и реже, по нисходящей, посылкам, чьи каденции, сказать по чести, никто не мог истолковать. Правда, прибыла пинта ирландского пива, но эпизодическим образом, так что пришлось дожидаться добрую неделю, прежде чем явился пакет, к тому же весьма скромных размеров и с неясным содержимым: когда его распечатали, обнаружилась книга, вдобавок потрепанная. Немногие заметили прибытие посылки, да и тут же забыли о ней, но только не Юная Невеста, которая нашла способ незаметно забрать книгу и тайно хранила ее у себя. Ведь книга была не абы какая, а «Дон Кихот».
Несколько дней она прятала книгу у себя в комнате и в своих мыслях. Постоянно спрашивала себя, не преувеличивает ли она, не принимает ли игру случая за послание, ей предназначенное. С пристальным вниманием прислушивалась к своему сердцу. Потом попросила Отца о встрече и, получив согласие, явилась к нему в кабинет в семь часов вечера, когда дневные занятия завершились и все уже предвещало традиционный вечерний разброд. Она хорошо оделась. Говорила мягко, но осталась стоять и каждое слово произносила с великой уверенностью. Она попросила разрешения не ехать на курорт, а остаться в Доме и ждать. «Я уверена, — сказала, — что Сын вот-вот вернется».
Отец поднял взгляд от каких-то бумаг, которые он складывал по порядку, и уставился на нее в изумлении.
— Вы хотите остаться одна в этом доме? — спросил он.
— Да.
Отец улыбнулся.
— Никто не остается в этом доме, когда мы едем на курорт, — произнес он безмятежно.
Но Юная Невеста не пошевелилась, и Отец счел нужным прибегнуть к неопровержимым аргументам.
— Даже Модесто не остается в этом доме, когда мы едем на курорт, — сказал он.
Объективно говоря, против такого аргумента нельзя было возразить, однако же на Юную Невесту он, по всей видимости, не произвел особого впечатления.
— Дело в том, что Сын вот-вот вернется, — повторила она.
— В самом деле?
— Думаю, да.
— Откуда вы знаете?
— Я не знаю. Я чувствую.
— Чувствовать мало, милая.
— Но иногда чувствовать — это все, синьор.
Отец вглядывался в нее. Не впервые он наблюдал в ней эту мягкую дерзость, и каждый раз такая манера невольно его очаровывала. Поведение неуместное, но проглядывало в нем обещание какой-то усердной силы, благодаря которой можно прожить с поднятой головой какую угодно жизнь. Поэтому, видя, как упорно Юная Невеста стоит на своем, он даже задумался на мгновение, не лучше ли будет сказать ей все: сообщить, что Сын исчез, и признаться, что сам он понятия не имеет, что со всем этим делать. Но его остановило сомнение, явившееся из ниоткуда: вдруг там, где потерпел крах его рациональный подход к проблеме, эта девушка, с ее бесконечной способностью прилагать усилия, добьется успеха. В миг странного просветления Отец подумал, что Сын, возможно, и вправду вернется, если только он позволит девушке ждать его по-настоящему.
— Никто никогда не оставался в этом доме, когда мы едем на курорт, — повторил он скорее для самого себя, чем для Юной Невесты.
— Это так важно?
— Думаю, да.
— Почему?
— Повторяя жесты, мы держим мир: это как вести ребенка за руку, чтобы он не потерялся.
— Он, может, и не потеряется. Может, оставшись один, набегается всласть и будет счастлив.
— Я бы не слишком на это надеялся.
— И потом, не кажется ли вам, что он все равно потеряется, рано или поздно?
Отец подумал о Сыне, вспомнил, как тысячу раз водил его за руку.
— Возможно, — согласился он.