Я вытерла пальцы о платье. Посмотрела на него. Он спал.
— С каких пор вы не можете спать? — спросила я.
Он открыл глаза.
— Уже много лет, синьорина.
Может быть, он расчувствовался, или я себе это вообразила.
— Больше всего мне не хватает снов, — признался он.
И, не закрывая глаз, бодрствуя, глядел на меня. Света не хватало, не так легко было понять, какого они цвета. Может, серые. С золотистыми крапинками. Я до тех пор никогда их не видела.
— Все было очень вкусно, — сказала я.
— Спасибо.
— Вам нужно чаще готовить.
— Вы находите?
— Кажется, там была еще бутылка красного?
— Вы правы, извините.
Он встал, исчез в кухне.
Я тоже встала. Прихватила бокал, уселась на пол, забилась в уголок.
Он вернулся, налил мне вина, топтался рядом, не зная хорошенько, что делать дальше.
— Располагайтесь здесь, — показала я.
Показала на огромное кресло, одно из тех мест, где я тысячу раз видела его спящим, пока протекали изобильные завтраки. Если подумать, то из этого самого кресла он приветствовал мое возвращение фразой, которую я не забыла: Должно быть, вы много танцевали в тех краях, синьорина. Рад за вас.
— Вы любите танцевать? — спросила я.
— Да, любил, даже очень.
— Что еще вы любили?
— Все. Даже, наверное, слишком.
— Чего вам больше всего не хватает?
— Кроме снов?
— Кроме них самых.
— Снов, которые снятся наяву.
— Вы видели много таких?
— Да.
— И они сбылись?
— Да.
— И как оно?
— Бесполезно.
— Я вам не верю.
— Вы и не должны верить. Вам слишком рано верить в такое, в ваши-то годы.
— И сколько мне лет?
— Немного.
— Есть какая-то разница?
— Да.
— Объясните какая.
— Однажды вы увидите сами.
— Я хочу узнать сейчас.
— Вам это не принесет пользы.
— Вы опять все о том же?
— О чем?
— О том, что все бесполезно.
— Я такого не говорил.
— Вы сказали, что бесполезно, когда сны сбываются.
— Это да.
— Почему?
— Для меня это было бесполезно.
— Расскажите.
— Нет.
— Давайте.
— Синьорина, я вынужден в самом деле просить вас…
Тут он закрыл глаза и откинул голову назад, на спинку кресла. Казалось, его притягивала некая невидимая сила.
— Ну нет, — проговорила я.
Поставила бокал, поднялась с пола и села к нему на колени, раскинув ноги. Сразу уперлась в его член, чего вовсе не хотела. Но стала раскачиваться. Выгнула спину и медленно раскачивалась, оседлав его, положив руки ему на плечи, пристально на него глядя.
Он открыл глаза.
— Прошу вас, — взмолился.
— Вы мне кое-что должны, я приму в счет долга вашу историю, — сказала я.
— Не думаю, чтобы я был вам что-то должен.
— Нет, должны.
— В самом деле?
— Вернуться должны были не вы, а Сын.
— Сожалею.
— Не думайте, что так легко отделаетесь.
— Да?
— Вы мне все испортили, и теперь я хочу взамен вашу подлинную историю.
Он воззрился как раз на то место, где я раскачивалась.
— История как история, таких много, — заметил он.
— Не важно, я хочу услышать ее.
— Даже не знаю, с чего начать.