— Арт! Господи, это ты! До чего же я рад тебя видеть! Давай выбираться отсюда — тут горячо.
Арт стал приближаться с ножом наготове. Бенц посмотрел на него встревоженно:
— Эй, Арт! Это ошибка. Арт, не делай этого. Я ведь…
Первый удар ножа пришелся в солнечное сплетение, а
второй — для верности — перерезал ему горло. После этого Арт быстро покинул дом.
Через тридцать пять минут он вышел из внешнего выхода люка. Глотка у него пересохла и горела, а левая рука безжизненно повисла — то ли сломанная, то ли просто раненая.
Клив лежал мертвым в аллее за домом Мойленда. Он хорошо прикрыл отход Арта.
Добираться до шахты Арту пришлось всю ночь и еще часть утра. Весь путь он проделал по холмам; на шоссе, по его мнению, было слишком горячо. Он не рассчитывал застать Роту на месте. Со стороны Моргана было бы разумно, не имея твердой уверенности, что Бенцу заткнули рот, провести эвакуацию. Арт спешил.
Но он не рассчитывал увидеть то, что увидел, — вертолет, барражирующий в окрестностях шахты.
Он остановился оценить обстановку. Он знал, где искать Моргана, если ему с отрядом удалось выбраться. Если они все еще в шахте, то нужно придумать, как им помочь. Ему очень не нравилась собственная беспомощность — в одиночку с ножом и сломанной рукой против вертолета.
Где-то застрекотала сорока. Без особой надежды он передал свой сигнал. Сорока умолкла, и ответил пересмешник — Тед.
Арт просигналил, что будет ждать на месте. Он думал, что хорошо спрятался, и ждал сигнала, когда Тед подберется поближе, но недооценил Теда. Рука на его плечо легла неожиданно. Он повернулся, вытаскивая нож, и чуть не вывихнул плечо.
— Тед, это ты! До чего же рад тебя видеть!
— Взаимно. Ты его нашел?
— Бенца? Нашел, только не знаю, вовремя ли. Где вся кодла?
— Четверть мили к северу от задней двери. Нас пришпилили. Где Клив?
— Клив не вернется. Что значит «пришпилили»?
— Этому хренову вертолету видно то русло, в котором мы сейчас торчим. Батя вывел наших в укрытие, и сейчас они в безопасности, но они не могут двинуться.
— Что значит «Батя вывел?» Где босс?
— Он не в форме, Арт. Получил автоматную пулю в ребра. Его придется подлечить. Кэтлин погибла.
— А, чтоб тебя!
— Именно так. Марджи и Мод Картер взяли ее ребенка на себя. Но главное, из-за чего нас пришпилили — это босс и ребенок.
Вдалеке раздался голос пересмешника,
— Это Батя, — сказал Тед, — Нам надо вернуться.
— А это возможно?
— Конечно. Только держись за мной. А я постараюсь не слишком отрываться.
Арт пошел за Тедом по крутой, а в одном месте почти отвесной тропе. Отряд укрылся под выступом скалы, в углублении, бывшем некогда руслом потока, а теперь сухим. Возле стены лежал на спине Морган, а родом с ним сидели Батя Картер и доктор Мак-Кракен. Арт подошел и доложил об операции. Морган кивнул; лицо у него было серым от боли. Рубашка была разрезана, а вокруг груди намотан толстый слой бинта.
— Хорошо сработал, Арт. Клива жалко. Тед, мы уходим. Вы впереди, потому что ты понесешь ребенка.
— Ребенка? А как…
— Док ему даст снотворное, чтобы он не пискнул. А ты его привяжешь к себе на спину, как папуас.
Тед задумался.
— Пожалуй, лучше на грудь. Там придется кое-где пробираться почти ползком под низкой кровлей.
— Тебе лучше знать.
— Босс, а как вы будете выбираться?
— Не говори глупостей.
— Послушайте, босс, если вы думаете, что я смоюсь и брошу вас вот так, то вы…
— Прекратить разговоры и выполнять! — От резкого крика усилилась боль; Морган закашлялся и вытер рот.
— Есть, сэр! — Арт и Тед вышли.
— Слушай, Эд, — начал Картер…
— И ты заткнись. Ты точно не хочешь стать капитаном?
— Ты сам знаешь, Эд. Они меня слушались, пока я был твоим заместителем, но капитаном они меня не признают.
— Тогда тебе придется, док.
Мак-Кракен встревожился:
— Они меня не знают, капитан.
— Они тебя примут. Ты можешь командовать, и люди это чувствуют.
— Если я стану капитаном, я все равно не позволю тебе остаться здесь одному. Мы дождемся темноты и понесем тебя.
— И попадем под инфракрасный прожектор, как утки на пруду? К тому же до заката может появиться еще один вертолет с подкреплением.
— Они не дадут мне тебя оставить.
— Это твое дело их приструнить. Я ценю твою гуманность, док, но, когда ты станешь капитаном, начнешь мыслить по-другому. Научишься списывать потери.