— Надо дать, конечно.
Доктор выписал рецепт.
— Он ведь редко бывает, — сказал он. — Съезди в двадцать седьмую. Знаешь где? Против кинотеатра «Прибой». Там может быть.
— Спасибо. — Максим пожал руку доктора и чуть не вылетел на крыльях из кабинета — так легко и радостно сделалось.
В двадцать седьмой яда не было.
Максим подал рецепт и, затаив дыхание, смотрел на аптекаря.
— Нет, — сказал тот и качнул седой головой.
— Как нет?
— Так, нет.
— Так у меня же рецепт… Вот же он, рецепт-то!
— Я вижу.
— Да ты что, батя? — с тихим отчаянием сказал Максим. — Мне нужен этот яд.
— Так нет же его, нет — где же я его возьму? Вы же можете соображать — нет змеиного яда.
Максим вышел на улицу, прислонился спиной к стене, бессмысленно стал смотреть в лица прохожих. Прохожие все шли и шли нескончаемым потоком… А Максим все смотрел и смотрел на них и никак о них не думал.
Потом одна мысль пришла в голову Максиму. Он резко качнулся от стены и направился к центру города. В цирк.
Вахтер в цирке поднялся навстречу Максиму.
— Вам к кому?
— К Байкалову Игнату.
— У них репетиция идет.
— Ну и что?
— Репетиция!.. Как что? — Вахтер вознамерился не пускать.
— Да пошли вы! — обозлился Максим, легко отстранил старика и прошел внутрь.
Прошел пустым, гулким залом.
На арене посредине стоял здоровенный дядя, а на нем — одна на другой — изящные, как куколки, молодые женщины.
Максим подошел к человеку, который бросал в стороны тарелки.
— Как бы мне Байкалова тут найти?
Человек поймал все тарелки.
— Что?
— Мне Байкалова надо найти.
— На втором этаже. А зачем?
— Так… Он земляк мой.
— Вон по той лестнице — вверх. — Человек снова запустил тарелки в воздух.
Игнатий боролся с каким-то монголом. Монгол был устрашающих размеров.
— Игнат! — позвал Максим.
Игнатий слез с монгола.
— Максим!.. Здорово. — Игнатий был потный, разгоряченный борьбой. — Ты как здесь? — Он погладил рукой бок.
— Намял он тебе?
— Вот именно — намял. Здоровый буйвол, а бороться не умеет.
— Неужели ты его одолеешь?
— Хошь, покажу.
— Не надо. Я к тебе по делу, Игнат. У меня мать захворала — письмо получил. Надо змеиного яда достать… Весь город обошел — нигде нету. Может, у тебя какие знакомые есть?.. Может, врач какой-нибудь…
Игнатий задумался.
— Черт его знает… трудно сейчас сказать. Если бы раньше пришел. Я ж завтра уезжаю. Домой ведь еду!
— Домой?
— Но!
— В отпуск, что ли?
— Но.
Максим с тоскливой завистью посмотрел на земляка.
— Хорошо.
— Я попробую сегодня спросить у одних. Раньше бы надо…
— Раньше-то он не нужен был.
— Я понимаю. В общем, я схожу туда сегодня, спрошу. Но не обещаю, Максим.
Максим кивнул головой.
— Ладно, работай. Пойду еще куда-нибудь.
Игнатию стало отчего-то неловко.
— Я схожу, Максим. Может, достану…
— Ты надолго домой?
— На пару недель. А потом — в Гагры.
— Зайди там к матери… Скажи: пришлю лекарство. Зайди.
— Конечно! Ты не унывай особо-то. Может, достанем сегодня.
— Ничего. Привет своим передавай. Сколько не был?
— Лет пять уже.
— А я два года. Изменилось, наверно, там все…
— Да.
— Ну, работай.
Максим вышел из цирка и так же решительно, как шел от двадцать седьмой аптеки, пошел снова туда.
Подошел к старичку аптекарю.
— Я к вашему начальнику пройду.
— Пожалуйста, — любезно сказал аптекарь. — Вон в ту дверь. Он как раз там.
Максим пошел к начальнику.
В кабинете заведующего никого не было. Была еще одна дверь, Максим толкнулся в нее и ударил кого-то по спине.
— Сейчас, — сказали за дверью.
Максим сел на стул и решил без змеиного яда не уходить.
Вошел низенький человек с усами, с гладко выбритыми — до сияния — жирненькими щеками, опрятный, полненький, лет сорока.
— Что у вас?
— Вот. — Максим протянул ему рецепт. Сердце вдруг так заколотилось, что стало больно в груди.
Заведующий повертел в руках рецепт.
— Не понимаю…
— Мне такое лекарство надо. — Максим поморщился — сердце выбрыкивало нешуточным образом.
— У нас его нет.
— А мне надо. У меня мать помирает. — Максим смотрел на заведующего не мигая: чувствовал, как глаза наполняются слезами.
— Но если нет, что же я могу сделать?
— А мне надо. Я не уйду отсюда, понял? Я вас всех ненавижу, гадов!