Эл Стоу выразил общее мнение.
— Если бы к нам в руки попал один автомат, мы бы разобрали его и выяснили, как он двигается, — Он смотрел в пустоту, — Они могут быть похожи на нас, хотя мне совсем не хочется это признавать. Лучше не попадать к ним живыми, не то нас самих разберут на детали!
Вновь раздался крик ужаса. Он достиг высочайшей ноты и оборвался; наступившая тишина показалась нам не менее жуткой, чем вопль. Я вдруг представил себе, как автоматы щелкают, крутятся и гудят, тщетно пытаясь найти источник звука; их металлические когти покрыты красным, ведь они только что прикасались к живому существу.
— Среди нас есть акробаты? — неожиданно спросил Эл Стоу.
Подойдя к стене, он осмотрел ее, приложил к ней большие руки и уперся ногами в пол. Армстронг, здоровяк ростом в шесть футов, вскарабкался ему на плечи. Эта часть оказалась самой простой; дальше дело пошло значительно медленнее.
После долгих безуспешных попыток Петерсон с нашей помощью встал на плечи Армстронгу. Теперь голова Петерсона находилась на высоте пятнадцати или шестнадцати футов от пола. И сколько мы ни пытались, так и не смогли удлинить человеческую лестницу. Эл Стоу был подобен скале, но гладкая стена не позволяла Армстронгу и Петерсону найти опору. Нам пришлось сдаться.
Не приходилось сомневаться, что Эл Стоу даже не покачнулся бы под тяжестью семерых человек, если бы Армстронг выдержал шестерых. Но я не видел особого смысла в попытках добраться до потолка. Тем не менее сооружение пирамиды позволило нам убить какое-то время.
Блейн попытался лучом пистолета выжечь упоры для ног, но материал стены отличался от того, из которого были сделаны машины. Металл нагревался, приобретая бледно-желтый цвет, но не плавился. Проделать в нем отверстие также не удавалось.
Тогда шкипер решил составить список имеющегося оружия. У нас оказалось семь лучевых пистолетов, один древний автоматический — владелец клялся, что его отец стрелял из него во время последней войны, один четырёхфутовый гаечный ключ и две гранаты со слезоточивым газом.
Наши схватки с машинами показали, что от лучевых пистолетов практически нет пользы. Ну, а все остальное и подавно никуда не годилось. Однако мы поняли одну любопытную вещь: если кто-то упорно не желал отдавать оружие, то ему разрешали его сохранить. Из чего следовало: автоматы не понимали, что это оружие!
Мы едва успели закончить инвентаризацию своего арсенала, когда дверь неожиданно распахнулась и к нам втолкнули парочку существ, похожих на лангустов. Дверь с грохотом захлопнулась, и мы не успели рассмотреть, что находится за ней. Поскользнувшись на гладком полу, лангусты распростерлись возле стены. Пока они собирались с силами, мы с интересом их рассматривали, а лангусты отвечали тем же. Наконец они поднялись на ноги. Теперь я увидел, что их головы вполне могли бы принадлежать насекомому, а не лангусту, поскольку обладали фасетчатыми глазами и усиками, как у бабочки.
Когда существа немного пришли в себя, они поговорили с нами. Естественно, они использовали телепатическую речь, при которой слова внезапно появлялись в нашем сознании. Их рты никогда не открывались, усики не двигались, но мысли, «звучавшие» в нашем мозгу, были очень четкими — трудно поверить, что лангусты не говорят на английском языке. Очень похожим было общение с игуаной.
Один из них — я так и не понял, который — сказал:
— Вы чужаки, прибывшие издалека. У вас мягкое тело, нет твердой оболочки, как у существ из нашей солнечной системы. Вы нас понимаете?
— Да, — ответил Мак-Нолти, вытаращив глаза на лангустов. — Мы вас понимаем.
— Звуковые волны! — Странная парочка ошеломленно переглянулась, изящные усики задрожали. Казалось, я слышу восклицательные знаки в конце каждой фразы. — Они общаются между собой посредством модуляции звуковых волн! — По недоступной для меня причине они считали этот факт совершенно удивительным. Теперь они смотрели на нас как на невероятных выродков, нарушающих главные законы природы, — С вами трудно разговаривать! Вы не помогаете нам средствами своего разума! Приходится заталкивать в вас мысли и вытягивать мысли из вас!
— Прошу нас простить. — Мак-Нолти сглотнул и заставил себя успокоиться. — Мы не умеем общаться на ментальном уровне.