— Сейчас сообразим, — сказал людо-человек, с которым виртуал только что (или когда-то в будущем-прошлом) разговаривал. Дроби отпали от него и теперь расползались по щелям. А сам он был в фиолетовом шевиотовом костюме, лакированных туфлях и темной велюровой шляпе.
— Сейчас сообразим, — повторил он и вытащил из портфеля флюгер.
— Ца-ца-ца, — застучал зубами другой людо-человек, худощавый, испуганный чем-то.
— Ну, уж это-то вы могли бы сделать и сами.
— Ч… ч… что именно? — еще более испугался худощавый.
— Повернуть окна на восток, к звезде, называемой Солнцем.
— Невозможно, проверяли.
Людо-человек в велюровой шляпе взял да и повернул окна комнаты на восток, так что ветер немного поутих.
— Как видите, и мы кое-что могем-могем, — сказал он, затем снова полез в портфель, достал из этого необъятного бумагохранителя какой-то план и развернул его.
— Так, так… Стена из силикатного кирпича?
— Из силикатного, — выдохнул худощавый.
— В полкирпича клали?
— В пол…
— Превосходно. Это значительно облегчает дело. — Людо-человек бросил портфель в кучу цемента, пыль тотчас же взметнулась к потолку. План запорхал по прихожей. Людо-человек внимательно простучал стену согнутым указательным пальцем. — Марка цемента?
— Гетерогенно-безэнтропийная.
— Песок, конечно, мерзлый? Долбили?
— Еще как долбили!
— Ломом?
Людо-человек поймал план, заглянул в него и очертил заскорузлым пальцем круг на кирпичной неоштукатуренной стене.
— Здесь, — сказал он. — Ломайте. — Это относилось уже к виртуальному человеку.
— Эх, ломать — не строить! — обрадовался худощавый.
— Сингулярность учли при расчетах? — спросил людо-человек в шляпе.
— Да все на глазок.
— Так уж и на глазок, — не поверил тот, что в шляпе. — На глазок такое не построишь. Пространственно-временная матрица с бесконечным радиусом кривизны… Точность колоссальная… — Людо-человек похлопал по кирпичной кладке ладонью. — Мировая линия пространственно-временного континуума… Но сингулярность… сингулярность — главное… При разбегании огромных тяготеющих масс причинно-следственные связи… Все правильно. Приступаем. Кувалдой. Вот в этот очерченный мною круг. Только без промахов. Нужно исключительно прямое попадание.
Виртуал замахнулся кувалдой и обрушил ее на стену, но чуть-чуть не в то место, которое было указано. От волнения, наверное.
— Четырнадцатое измерение, — сказал людо-человек в велюровой шляпе.
Штук десять кирпичей вывалилось во вторую, смежную теперь комнату. Из отверстия вырвался пар, под большим давлением засвистела вода, послышались крики совершенно переполошенных женщин, позвякивание тазов друг о друга. Людо-человек в велюровой шляпе недовольно хмыкнул, отодвинул пар в сторону, чтобы не мешал, заглянул в пролом. Виртуал и человеко-люди, которых вдруг оказалось несколько, тоже заглянули. В соседней комнате на лавках парились бабы. Не совсем, правда, бабы, с двумя рыбьими хвостами вместо ног, но все остальное у них было, как и у нормальных баб, на том же самом месте. Переполошились они, заметались, прикрываясь тазами и шайками.
— Бесстыдники! — крикнула одна, уже в годах.
— Ну, чего выставились? — протяжно, нараспев сказала другая, помоложе.
А третья, совсем уж молодая, набрала в таз горячей воды и собралась было ошпарить охальников, бесстыжих, пьянчужек, — мужиков, словом.
— Сто двадцать восьмое, — глухо сказал людо-человек в шляпе и оттолкнул всех от проема, да и вовремя. С ведро воды выплеснулось оттуда, смыло верхушку горки песка в бак с цементом и стало замешивать, образовав нечто вроде маленького водоворота.
— Замес, — констатировал факт худощавый.
— Заделать, — сказал тот, что в шляпе. — Только не сдвиньте центр тяготеющих масс.
Худощавый шлепнул мастерок раствора на силикатный кирпич в проломе, ловко опустил сверху еще один, точным ударом отрубил еще полкирпича, утвердил на положенном тому месте. Сверху снова шлепок раствора, а на него кирпич. Шлепок. Кирпич. Да все точно, в самый аккурат! Вредная баба из сто двадцать восьмого измерения или пространства, тут уж выяснять было некогда, снова наливала в шайку кипяток.
«А не успеешь, не успеешь», — пело в голове у виртуала.
И точно. Не успела зловредная. Последний раз перед глазами мелькнул чешуйчатый хвост, левый, кажется, и стена снова стала нормальной, без всяких проломов и трещин.