— Пров! — уже заорал я. — Нельзя медлить!
— Вы думаете, что нельзя? — спросил Орбитурал. — А почему?
— У него же нет кислорода! Он весь отдал мне! Ищите! Я сейчас… Я сейчас пойду.
— Не надо никуда ходить, — ласково сказал Орбитурал. — Здесь он, ваш Пров. Вы обязательно нам расскажете, как он дошел до этого места.
Я оглянулся. Метрах в пятидесяти, уже за пределами Чермета, лежал человек. Это был Пров. Больше тут некому было лежать. Я побежал, ну, заковылял, как мог. Пров лежал без шарошлема. Лицо его почернело, мешки под глазами набрякли. Не знаю, дышал он или нет, но только в его широко открытых глазах застыл ужас. Почему они не дадут ему маску, подумал я. Он жив, жив… Он должен быть жив… Спасатели не отставали от меня, это им нетрудно было делать. Я упал на колени. Нет, нет… А время идет, что же это?
— Маску, — хрипло сказал я.
Кислородную маску мне протянули. Почему же они не сами… Я прижал маску к лицу Прова, другой рукой лихорадочно шаря то по скафу, то по отливающим свинцом волосам Прова. Пульс, что ли, я хотел проверить. Или просто обнаружить хоть какой-нибудь признак жизни.
И вдруг выражение его глаз изменилось. Ни один мускул не дрогнул на его лице, но ужаса во взгляде уже не было, лишь страшная, последняя усталость.
— Жив… — прошептал я. — Господи, он жив! — закричал я.
Пров задышал с какими-то хрипами и бульканьем. И тут они за него взялись. Чего ждали раньше? Они что-то массировали, ставили уколы прямо через ткань скафа, вливали какую-то жидкость через рот. Он уже был в сознании, но еще как бы немного не в себе.
И тогда я огляделся. Чуть в стороне стоял ионолет со своей решеткой, похожей на дифракционную. Человек шесть-семь суетились возле Прова. Неподвижно, заложив руки за спину, стоял Орбитурал. Но смотрел он не на оживающего Прова, а на березовую рощу. Ладно, пусто смотрит… Я машинально проследил его взгляд и снова чуть не потерял сознание. Впереди, там, куда смотрел Орбитурал планетарной службы безопасности, ничего не было. Серая, голая, с бурыми и белесыми проплешинами земля простиралась впереди, насколько хватал глаз. Не было никакого прозрачного купола из магополиса, не было куп берез и нежно-зеленой травы. Только на том месте, где я упал перед последней преградой, стоял вбитый в землю двухметровый фибергласовый шест, а цепочка моих шагов, не цепочка даже, а колея в пыли, была с двух сторон обозначена полуметровыми колышками. Я ошалело и растерянно закрутил головой. Где это чудо?! Я что, бредил? И в бреду прополз несколько сот метров? Но я видел, видел березовую рощу! Я взглянул на пологое возвышение, где кончался Чермет. Вот они, груды металла, проржавевшие и спаявшиеся этой ржавчиной. Оттуда я бежал, падал и полз.
Подошел Орбитурал, обыденно спросил, как бы продолжая начатый разговор:
— Для чего вам понадобился нож?
Да что скрывать, преступления я все же не совершил, хотя в этом заслуга их, а не моя.
— Чуть было не разрезал пленку магополиса… Но не знаю., сделал бы это на самом деле или нет.
— Для чего вы хотели разрезать пленку магополиса?
— Чтобы войти. Ведь там была березовая роща!
— Ах, да, березовая роща. Конечно, конечно. — Орбитурал как бы вспомнил то, что чуть было не запамятовал.
— Но ее сейчас нет.
— Действительно, — согласился Орбитурал.
— Почему?
— А почему она должна быть?
— Но ведь березовая роща была!
— Пусть была. Но почему должна быть сейчас, не понимаю.
— Как могла исчезнуть целая березовая роща?
— Хороший вопрос; как могла исчезнуть целая березовая роща?
— Как? — переспросил я.
— Как? — переспросил Орбитурал. Но, похоже, его это интересовало не столь сильно, как меня.
Пров уже сидел. Я было рванулся к нему, но Орбитурал мягко остановил меня:
— Ему сейчас станет лучше.
Я смотрел то на Прова, то на границу Чермета, то на серую пустыню, тянущуюся до самого горизонта. Свихнулся я, что ли?
— Странно ведь, — снова заговорил Орбитурал, — в непосредственной близости от гдома находится березовая роща, а о ней никто не знает.
— Как это, никто?
— А кто же? — Никакой заинтересованности не было в его голосе, от нечего делать продолжал он этот пустой разговор.
Я чуть было не брякнул: Пров, но вовремя спохватился.
— Я знал.
Мою заминку он, конечно, заметил.
— А вам кто сказал?
— Да так… Слухи…
— Конечно, слухи. Слухами земля полнится. Больше-то ей уж и нечем полниться. Верно?