Последней из официальных лиц, желавших принести ей свои поздравления, оказалась комиссар полиции ПалаТион. Когда ПалаТион проходила мимо Верховного судьи, Мун заметила, что они обменялись взглядами, и в глазах ПалаТион вспыхнуло яростное упрямство, не погасшее и тогда, когда она уже стояла перед новой королевой.
— Ваше величество, — ПалаТион склонилась в церемонном поклоне, — приношу вам свои поздравления! — Было совершенно очевидно, что она считает все это действо полнейшей нелепостью.
Мун позволила себе улыбнуться более открыто.
— Благодарю вас, комиссар. Знаете, я не менее вашего удивлена собственным присутствием здесь. — Она вдруг почувствовала себя страшно неуклюжей, губы совершенно не слушались.
— Я очень сомневаюсь в этом, ваше величество. Но кто знает?.. — ПалаТион загадочно пожала плечами и сказала громче:
— Признание вас королевой Лета кладет конец моим функциям комиссара полиции и моей ответственности за то, что происходит на Тиамат. Как и официальной власти Гегемонии на этой планете — до тех пор, пока мы не вернемся сюда снова через сто лет. Теперь вся ответственность за поддержание здесь порядка ложится на вас.
Мун кивнула.
— Я знаю, комиссар. Благодарю вас за службу моему народу… и особенно детям Лета, ибо вы спасли нас от… этой чумы! Я перед вами в неоплатном долгу… — Дважды в долгу… Мун склонила перед ней голову.
ПалаТион потупилась было, потом посмотрела королеве прямо в глаза.
— Я всего лишь выполняла свой долг, ваше величество. — Но на лице ее Мун, к удивлению своему, вдруг прочитала благодарность.
— Тиамат очень жаль расставаться с истинными своими друзьями, с вами например. И мне тоже очень жаль. У нас не так уж много настоящих друзей — И все они очень нужны нам.
ПалаТион еле заметно улыбнулась.
— Друзей порой можно обнаружить в самых неожиданных местах, ваше величество… Случается, правда, что понимаешь это, когда уже слишком поздно. То же самое и с врагами. — Она понизила голос. — Будь осторожна, Мун, пока последний корабль не покинет Звездный порт. Не пытайся опередить события. Гораздо больше людей, чем тебе кажется, хотели бы узнать, кто ты такая на самом деле. Ты бы уже сидела в тюрьме, если бы Верховный судья не понимал, что это вызовет всенародное восстание… Тебе так легко сходят с рук всякие новшества только потому, что традиционный обряд практически утратил свой смысл, слишком многим стал безразличен.
Мун широко раскрыла глаза, руки ее на фоне красного кресла казались белыми, как алебастр.
— Что вы хотите этим сказать?
— У Гегемонии свои способы расправляться с теми, кто тайно хранит и накапливает технические знания. Этого нельзя недооценивать — ни на секунду не забывай о сотрудниках Межгалактического Кордона. Сейчас это лучший совет, какой только может дать тебе настоящий друг.
— Благодарю вас, комиссар. — Мун выпрямилась и расправила плечи, старательно скрывая тревогу. — Но и эта опасность не остановит меня. — Потому что настоящий ключ к будущему — у меров.
ПалаТион уже повернулась, чтобы уйти, но тут взгляд ее упал на инопланетян, расположившихся на трибунах.
— Ваше величество, — она снова подошла ближе к Мун и говорила теперь очень тихо, почти неслышно, — я верю в благородную цель ваших грядущих свершений! Я верю в справедливость ваших намерений. И я не хочу, чтобы кто-нибудь помешал вашим планам. — Мун показалось, что ПалаТион коснулась ее рукой, однако та даже не пошевелилась. — Мало того, я хочу помочь вам, — она заторопилась. — Я… я предлагаю вам свои услуги, свои знания, свой опыт, всю свою оставшуюся жизнь — если, конечно, вы сами захотите воспользоваться ими. И если позволите мне использовать их во имя благородной цели.
Мун понимала, что за этими словами кроется нечто значительно более важное и более глубокое.