Старик отвернулся и прошлепал в угол к лежащему мальчишке. Потыкал ногой, пробежал пальцами по решетке ребер. Парнишка пискнул, как таймер микроволновки. Изо рта прыснул фонтанчик нефти. Руки мальчишки медленно поднялись и с деревянным стуком упали на пол.
— Сломал… Выбросить? — спросил стену Птеродактикль и внезапно обрушил на мальчишку град ударов. — Ха. Ха. Ха.
Мальчишка кряхтел, не как человек, скорее сиплый, изувеченный динамик магнитолы. Хрустели кости, словно гравий под ногами.
— Нравится? — со смехом повернулся ко мне старик. Я покачал головой.
— Отдашь? — протянул руку Птеродактиль. Рог налился горячей силой, я подумал: «В горло. Бей в горло».
— Страшно? — Старик наклонил голову.
— Мммм. — Я мотнул головой, не в силах сказать ни да ни нет. Скрипка взвизгнула так резко, что я вздрогнул.
— А ты заткнись! — вызверился дед на распятого.
— Это Змеесос?
Заслышав свое имя, распятый бешено раздул ноздри, те загудели, будто клапаны на прочистке, к струнным добавились духовые. В моем левом смоляном ухе лопнула жилка, струйка крови клюнула меня в плечо.
— Узнал-узнал, — захлопал в ладоши старик, закудахтал от удовольствия. — Сам узнал или подсказал кто?
— Я ухожу, — поднялся я на ноги.
— Один не справлюсь, — засомневался старик. — Больно ты лютый. Эй, дырявые мальчики, пособите-ка мне.
Старик повел плечами и загремел железом, дергая по очереди то одной, то другой рукой. Наконец я понял, куда вели эти шланги и кто шаркал следом. По коридору пронесся далекий топот. Сейчас они примчатся сюда всей толпой! Дырявые мальчишки. Они были героями наших дворовых страшных историй. Потерянные, украденные, убитые и съеденные дети, которые потом приходят тебя убивать.
Чуть постарше меня, но совершенно голые, с жуткими наростами на коже, огромными, вроде шипов или отдельных пальцев на груди и шее. Одни мальчишки слепы, но знают скрип ветра, эти выловят меня по слуху и расчленят, другие увенчаны острыми носами, эти вынюхают любую дичь, грязь из-под ногтей, кровь в брюхе блохи, но самые страшные третьи, они притворяются стенами. Никому нельзя верить! Беги! Беги!
Робость моя, помноженная на хаос, бурю в голове, прорвалась отчаянным:
— Да кто вы все такие? Откуда выползли? Какого черта? Вас нет! И быть не может!
— Однако ж вот они мы, — присел в шутовском реверансе Птеродактиль.
Фонари смотрели в разные стороны, вынимая из темноты совсем уж невероятное, но я туда не смотрел. Зрение мое сузилось до конуса не больше фута шириной. В его створе скакал и кривлялся старик.
— А где нам еще нориться? Где откладывать и пасти личинок? Где путать свои корни? — Он подскочил к павшему мальчишке и в два оборота скрутил ему шею, вырвал голову из плеч, с нее обильно замокрило на пол. Птер воздел голову на ладони и продолжил, обращаясь уже к ней: — Кто воспитает наших слепых подземных детей? Кому есть дело до племени червя? Разве кто-нибудь станет ценить и следовать нашим традициям?
— Брось ее! — Я шагнул вперед, выставив рог, как бушприт ледовой шхуны.
— А ты отбери, — рассмеялся старик и бросил голову в сторону Змеесоса. — Валяй, он ждет. Смени его на кресте. Ну же!
Гнев наконец пережег предохранители. Как давно я этого ждал.
Я сделал шаг и вонзил рог ему в грудь. Старик успел отшатнуться, но я вырвал кусок мяса, целый шмат, кровь ударила фонтаном, брызнула мне в лицо. Я ударил еще раз. Промах! Старик завыл, рухнул на задницу и покатился. Нельзя было мешкать.
— Хааааааарт! — торжествующе захрипел Змеесос. Я рванул к нему и мимо. Пинком отбросил дверь… Удар в висок швырнул меня на колени. Я ошеломленно хватал ртом воздух, голову точно окунули в жидкий азот, она онемела и светилась изнутри. Правая рука повисла, как плеть. Я попытался перекинуть рог в левую. Выронил. Еще один сокрушительный удар, теперь в плечо, и я завалился. Свист. Свист. Точно бьют кнутом. Ноги Змеесоса оказались свободны! Он пытался перехватить мне горло струной. Она пела, подневольная убийца. «Ниже… порвет жилы… захлебнешься. — Холодный мальчишка стоял на одном колене, взрывом ему сорвало шлем с головы, под забралом оказалась коровья голова. — ПОЛЗИ!»
Я дернулся. Воткнулся носками в выбоины в полу и попытался ползти. Рог уперся мне в ногу. Запихнул его в брюки.
— Вот ты какой?! — Старик оказался проворнее Змеесоса. Он захлестнул мне шею проводом и потянул. Позвонки хрустнули. Носом хлынула кровь. Мысли подернулись кровавым туманом.
— Не-хо-ро-шо у-бе-гать. — Дед наклонился и набросил еще один виток провода. — Ты хотел сюда? Думал, здесь твое спасение? Изволь! Сейчас мы всласть спасемся тут с тобою. — Птеродактикль потащил меня за дверь. Змеесос сделал рывок, но старик увернулся.